Валерий Хотног - Двадцать пять лет в плену у веселых и находчивых

— Валера, ты опасный человек, ты читаешь сценарий лучше Малого…

Иногда для «разбавления» своего общества он организовывал дневные игры в боулинг, на которых я по причине репетиций команд иногда отсутствовал. Обязательными были вечерние посещения ресторана, где та еще разыгрывалась пьеса. Именно там, после нескольких рюмок выпитого, и проскакивали фразы, выдающие великого комбинатора. Например, однажды, после очередного розыгрыша, когда я, не будучи посвященным в задуманное, вдруг выпалил не к месту какую-то фразу, то увидел, как многозначительно посмотрел Баруля в глаза АА и произнес:

— Ну, что я тебе говорил?

О, значит, говорит с ним обо мне. Какая честь. Очевидно, что Науму очень важно стать своим для АА. Но главное, знать, что у того на уме. Полеты в бизнес-классе обратно из Тюмени в Москву превращались в демонстрацию успехов: не выйти из бизнес-класса и не продемонстрировать всем, откуда ты вышел, означало, что поездка провалилась. В Тюмени в целях экономии мы с редакторами жили в гостиницах другого разряда, хотя это были просто молодежные лагеря за городом. Объяснение находилось логичное: ближе к командам. Но поскольку и команды пытались селиться в очень дешевые номера, то однажды мне предложили ночевать в каком-то пенале с умывальником и туалетом на этаже, рядом с кухней. Это уже был перебор, поэтому я высказался по этому поводу Баруле, и меня переселили в гостиницу, где жили они с АА. После игр в Москву вылетали мы одним рейсом, поэтому утром поехали в аэропорт вместе. Забавно. Ты выходишь из машины с ними, подходишь к зданию аэропорта, и вот тут начинается шоу. Им-то надо в ВИП-зону, а тебе на обычную регистрацию, и на тебя начинают просто смотреть, не говоря ни слова, намекая, что пора бы и в «стойло» зайти. А тебе смешно. Потому что ты понимаешь, что за свою жизнь лично заработал явно больше, чем каждый из них.

Именно в Тюмени я начал намного больше читать. И это во многом благодаря Андрюхе Яковлеву, за что ему отдельное спасибо. Этому способствовали и дела в Москве: телевизионного конвейера уже не было, производство справлялось без моего оперативного вмешательства, и, находясь на огромном расстоянии от Москвы, я мог себе позволить в свободные минуты отключиться с книгой. Надо сказать, что поколение старых редакторов сильно отличалось от новых как раз тем, что любили читать книги. При встречах можно было часто услышать дискуссии касательно того или иного произведения, иногда спор носил философский характер. Иногда в таких умных разговорах принимала участие и пара кавээнщиков. Это в основном были одни и те же люди. И конечно, якорем дискуссий всегда был Мишка Марфин, о котором очень лаконично сказал Арбен Арзуманов из Воронежа, сравнивая редакторов в КВН:

— С ним трудно спорить, он читал умные книжки.

К сожалению, в начале двухтысячных из КВН стали вымывать старых редакторов и «спецов», и вместе с ними уйдет и эта составляющая редакторских общений, в том числе с кавээнщиками. И уже чаще придется слышать разговоры про девайсы, технические примочки, заработки, марки автомобилей…

Несмотря на частые погружения, только в том году я нашел время пройти по-честному весь курс обучения и получить официальный документ дайвера. Долго выбирал, куда пойти. Остановился на «Арт дайвинг клубе» в бассейне ЦСКА. И не только по футбольным симпатиям. Именно этот дайвинг-центр мне показался наиболее надежным и именитым. И я не разочаровался ни в программе обучения, ни в людях, там работающих. Основные погружения проходили в бассейне ЦСКА, одно погружение, естественно, в Подмосковье. Основной инструктор, Сергей Дединский, просто был мне симпатичен. Он часто говорил именно про подводное плавание, иронично относясь к тому, что «это обзывают дайвингом». Наши отношения вышли за обычные деловые контакты после того, как я узнал его фамилию, ведь последнюю авторскую музыку в «Ноу-хау» написала Дединская, а я так и не понял, однофамилица ли она ему или родственница. Именно от него я впервые услышал точку зрения, что юмор бывает не только в КВН! А «Камеди клуба» еще не было. И альтернатив, кроме Петросяна и «Аншлага», не было. Что он имел в виду?

— В КВН уже не тот юмор, — постоянно твердил он.

Я долго приглашал его на съемки КВН, и в конце концов он пришел. Но после этого больше не изъявлял желания, и только усилил свои доводы.

А летом следующего года он подарит мне книгу «Любовь с первого выстрела», написанную им совместно со своим папой. Дарственная надпись будет гласить: «Валерию Хотногу в надежде на применение смехотворных талантов автора…» Я буду находиться еще в той степени слепой любви к КВН, когда критическое отношение к игре кого-либо сразу настроит меня против этого человека, и я буду воспринимать все, полученное от него, в штыки. Поэтому прочту пару страниц и тут же ее закрою с мыслью: «Сам дурак…» Так эта книга и пролежит на полке много лет непрочитанной. И, только пройдя через массу внутренних трансформаций, я возьмусь за ее прочтение. Больше всего мне понравится описание действий мошенников в перестроечной России, тем более что рассказ «На всякий случай» напоминал мне историю с пачкой баксов в московском метро в начале девяностых с моим участием.