Валерий Хотног - Двадцать пять лет в плену у веселых и находчивых

Семья отнеслась с пониманием к ситуации, приняв мой отказ делать дальше «Планету КВН». СА при этом не забыла отмстить, что с приходом бакинцев «Планета КВН» стала лучше. Ну, куда уж нам до них! Правда, почему-то после нашего ухода передача очень быстро умерла. А мы делали передачу пять лет! Через год после ухода с «Планеты КВН» у меня родился сын. Достойная замена.

До этого с «Планеты КВН» соскочил Марфин, который, полагаю, тоже прилично устал. Особенно от неоправданно гнетущей обстановки вокруг этой передачи. Тогда в качестве ведущего передачи снимался уже АА. Вначале мне казалось, что самое сложное осталось позади, когда мы впервые начали привлекать его к съемкам и учили этому делу. Сейчас уже было легче, он прислушивался ко всем моим и Мишиным замечаниям и пожеланиям. И это положительно сказывалось на результате. Откуда мне было знать, что через десять лет он, так и не усвоив многих истин, перестанет прислушиваться, демонстративно забудет все, показывая всем своим видом, что знает сам, что делать. А тогда больше всех нас доставали его родители, которых, казалось, вид АА в передаче волновал больше самой передачи. Ужасные метаморфозы: профессионалы, талантливейшие люди превращались в обычных родителей, безумно любящих свое чадо. За время производства «Планеты КВН» Марфин собирался неоднократно покинуть не только саму передачу, но и «АМиК». Однажды во время монтажа, после «переваривания» замечаний АВ, он регулярно хватался за трубку телефона высказать накипевшее АВ, а я его оттягивал в сторону.

У нас завершался процесс прозрения. Начался он чуть раньше, когда мы с Марфиным пытались пригласить на производство этой передачи кавээнщиков. Около шести человек начинали работать, а кто-то отказывался сразу, узнав, какую работу должен делать за предлагаемые деньги. Кто-то пару передач монтировал и уходил. Кто-то задержался подольше. Но ни разу я не видел, чтобы люди переживали, если получали от АВ замечания.

— Да, лед что-то не в духе, — стандартная была реакция на его замечания.

Когда мы с Марфиным получали замечания, мы переживали, это ведь была оценка нашей работы, значит, где-то мы ошиблись, пытались анализировать причины. Мы всегда очень волновались, когда АВ давал оценку нашей работе. Естественно, каждый — относительно своего участия. Не хочу делить нашу с Марфиным ответственность. Все-таки, когда мы вышли на конвейер, он брал на себя большую часть проблем. Но у новых людей, работающих на передачу, после полученных замечаний начинался КВН в самой работе. Как схитрить, как исправить малыми силами, как переубедить? И вообще, звонить надо, когда «дедушка в настроении»! А может, так и надо было?

Когда открылись глаза, оказалось, что мир стал совсем другим. Страна другая, люди, мотивы у людей другие! В то время как мы работали за идею, другие сколачивали на КВН состояние. Оказалось, что совсем и не обязательно было пахать. Надо было вовремя подойти, сказать нужные слова. Слукавить, иногда хладнокровно выдав чужую работу за свою, в то время как те, другие, работали и получали пинки. А кто сказал, что так нельзя? И почему это неправильно? Скорее наоборот, это нормально для современного общества, если можешь так.

В гнетущей обстановке вокруг «Планеты КВН» убедился в правоте своей позиции относительно собственной семьи. Семья это святое. Впервые я, человек ставивший работу выше личного и всегда следовавший этому принципу, столкнулся с такой позицией на примере личной жизни моего тестя, генерального директора в Москве одного из крупнейших научных институтов страны. Какое бы у нею ни было важное совещание и где бы оно ни происходило, если звонили из дома, его всегда соединяли, это было как заклинание. Прошло время, и я принял это. Более того, пошел дальше, и меня это неоднократно спасало в мире КВН. Ничего не должно вторгнуться в семью. Это такое личное и недоступное для тех, с кем работаешь. Во-первых, когда возникают сложности, есть хоть одно место, где не всплывают рабочие отношения. Во-вторых, есть место, где свято, чисто, никто не может ни словом, ни действием нагадить. Здесь ты неуязвим, это другой мир, никто о нем ничего не знает, поэтому я всегда был «закрыт для КВН». Никто не знал, где и с кем я сплю, где и как живу. Никто туда не мог вторгнуться. Также как люди из «Ноу-хау» не вторгались в КВН, и наоборот. В каком-то смысле это была защита. Каждый раз, когда мне доводилось слышать критические разговоры на съемках КВН относительно личной жизни и интеллекта чьих-то жен, воспитанности детей, я только убеждался в правоте выбранной стратегии.