Валерий Хотног - Двадцать пять лет в плену у веселых и находчивых

В том году в моей кавээновской жизни вновь появилась команда из Перми. Самое первое знакомство с командой из Перми состоялось еще в 1992 году. Не помню всех нюансов, но какой-то осадок после работы с ними тогда остался и у меня, и у Марфина. Причем оба мы запомнили «мучителем» именно Ямура. Хотя сама команда была оригинальной. Те, кто занимался своим бизнесом, долго еще повторяли слова красноармейца, размахивающего шапкой: «Начни новую неделю со свежего коммерсанта!» Но кроме того, пермяки были первыми в телевизионном КВН, кто вывел на сцену огромную массовку, причем на роликах. Несколько годами раньше они вновь появились с новой сборной в Сочи, но моего внимания к себе не привлекли. В том году они появились в Юрмале, но ни с кем из той команды особо я не общался. Я много времени проводил со своими московскими командами, особенно — с «Бауманкой». После записи гала-концерта и банкета мы ходили по Юрмале. Где бы мы ни оказывались, среди знакомых лиц я вновь и вновь замечал лицо одной незнакомки. К утру она меня «добила», оставшись после того, как все вырубились, и заговорила. Это была Галя Данилюк. Рассказала все об их объединении и взаимоотношениях в командах Пермского края. Закончила все тем, что предложила работать с их командой. Естественно, ничего я ответить ей не смог. Да особо и не горел желанием работать.

После возвращения в Москву меня попросил о встрече один из лидеров «АМиК продакшн». Мы встретились в кафе на Соколе, где он меня стал убеждать в перспективности работы с командой… Перми. В принципе тогда он добился обратного эффекта. Больше об этой команде в том году со мной не говорили. Зато взялись за Марфина.

Завершение кавээновского года было тоже очень оригинальным. И это была все та же Рязань.

После финала мы провели еще и Кубок чемпионов лиг КВН. Потом — хороший ужин, и на вокзал. Что-то насторожило, когда нас не пошли провожать руководители Первой лиги. А когда, доведя до вагона, нас быстро покинул администратор, мы забеспокоились. Была глубокая ночь, какой-то поезд из Сибири в Москву, наш вагон закрыт, все спят. Мы поднялись через соседний вагон, прошли в свой и ужаснулись. Он был плацкартным! К концу путешествия из Сибири спящих людей окружал такой запах, что, пройдя пару метров, мы пробкой вылетели из вагона в тамбур и стали думать, что же делать. Проводники уверили нас, что мест в купейном вагоне нет, и посоветовали пройти в… буфет. Громко сказано — буфет! Половина вагона, пара стоек и одно откидное место у стены. Кухня, естественно, закрыта, работники спят. В итоге мы проехали всю дорогу стоя. В спорах!

Мишка Щедринский, Андрей Яковлев и я. Тем более что тем для споров было предостаточно. За каждым из нас стояли определенные команды, и были творческие споры до хрипоты, и периодическое пробуждение «четвертого пострадавшего», Сергея Прокофьева, нашего «светика», который помогал в Рязани делать хорошую картинку. Поскольку Серега в споре не участвовал, он спал. Периодически пробуждаясь от наших криков, призывал нас к миру и спокойствию. На него все шипели, и он опять отключался на время.

Мне эти часы споров запомнились неким откровением со стороны Мишки Щедринского. Мы никогда не были врагами, но соперничали, работая с разными командами, частенько высказывались нелестно в адрес друг друга, А с того года он еще делал с нами «Планету КВН», и иногда в «АМиК» это выставлялось тоже как соперничество.

Мы выговорили друг другу все, что было затаено в глубине души. Все слова, которые «добрые» люди старательно доносили нам, были услышаны из первоисточника. И оказалось, что поводов для обид просто нет.

— Мы входим в новое тысячелетие. Поговорив, разобравшись, давай оставим все плохое в прошлом, — сказал Миша.

Я обалдел от услышанного. Это была такая редкость для человека из АМиКовского окружения. Согласившись с ним, был ему благодарен за все три часа споров. После этого случая я стал с большим уважением относиться к Щедринскому. Приехав в Москву, разъехались по домам, пожелав друг другу хорошего Нового года. В новом тысячелетии.

Конец девяностых и начало двухтысячных по загрузке были просто ужасными. Работать приходилось, как ломовой лошади. Редкие глотки, свежего воздуха — поездки за рубеж. Несмотря на то что удавалось выезжать по три раза в год, их продолжительности уже не хватало, чтоб восстановиться. Находясь где-то в Монако, я по телефону корректировал планы сценария «Ноу-хау» и координировал производство. В КВН продолжалась работа на две передачи. Мелькали дни и времена года. И это притом, что нам стали помогать. «Планета КВН», сменившая «КВН-ассорти», стала выходить в эфир чаще. Через ее производство прошли Щедринский, братья Шефир, Мартиросян, Папакуль, Вайнштейн и др. Но были еще основной телевизионный КВН, различные лиги КВН, работа с командами, тележурнал «Ноу-хау». Отсутствие пофигизма и серьезное отношение к делу держали меня постоянно, как сжатую пружину. Если что-то не получалось, я без всяких замечаний видел это и копался в причинах, безумно долго. Помню, как-то прямо на съемках в студии МДМ АВ в присутствии всей съемочной группы и участвующих в съемках «наехал» на меня. Причем так, без конкретных формулировок. Было похоже на плановую профилактику. В кадре, за столом, сидели. Леня Купридо и Шабан Муслимов. На секунду мне показалось, что я даже потерял сознание, из руки выпала ручка. Это услышали «звукачи», стоящие рядом. Пришел в себя я не скоро и долго переживал. Общее напряжение нарастало. Через какое-то время после этого, готовясь к съемкам «Ноу-хау», в ванной у меня неожиданно кровью залился глаз. Подводки для передачи в студии «Ноу-хау» сняли как-то сбоку. В полночь после окончания съемок я все же заехал на Мамоновский переулок в глазную клинику. Там мне настоятельно посоветовали сбавить обороты.