Владимир Соловьев - Быть Сергеем Довлатовым. Трагедия веселого человека

ЕЛЕНА КЛЕПИКОВА.Ефимов опубликовал это письмо?

ВЛАДИМИР СОЛОВЬЕВ.Держи карман шире! Конечно нет. Как публикатор довлатовско-ефимовской переписки он сплошь и рядом мухлюет, я сравнивал изданную им книгу с реальными письмами в довлатовском архиве. Одни опускает, другие купирует. Это и текстологически и семантически видно невооруженным глазом — сплошной спотыкач! Я потому и решил заглянуть в Сережин архив, у Лены Довлатовой вся эта переписка аккуратно разложена хронологически. Мы сидели с ней и сравнивали оригиналы с изданными письмами. Фальшак притворяется документом. К сожалению. Зато Ефимов своего добился — благодаря этой переписке прославился, о чем мечтал всю жизнь. Если кто вспомнит его, то только как корреспондента Довлатова.

ЕЛЕНА КЛЕПИКОВА.Смешная у тебя получилась пародия на шестидесятника-неудачника.

ВЛАДИМИР СОЛОВЬЕВ.«Некролог себе заживо»? Ну, не один к одному…

ЕЛЕНА КЛЕПИКОВА.Да брось, секрет на весь свет! Ты вообще не очень горазд на выдумки. Ефимов списан с натуры и узнаваем от начала до конца. А какой ты ему шикарный псевдоним придумал? Игорь Питерец — взамен его настоящего псевдонима Андрей Московит.

ВЛАДИМИР СОЛОВЬЕВ.Игра эквивалентами.

ЕЛЕНА КЛЕПИКОВА.А те Сережины эпистолярные тебе характеристики надо воспринимать в контексте. Письма адресованы твоему лучшему врагу и заклятому другу. Ефимов попрекает Сережу знакомством с тобой устно и письменно. А Сережа то подыгрывает ему, то оправдывается, завися как от издателя. Он даже пытается тебя защитить: «Соловьев не так ужасен. Ужасен, конечно, но менее, чем Парамоха», про которого Сережа говорил, что антисемитизм — только часть его говнистости.

ВЛАДИМИР СОЛОВЬЕВ.Сказано классно, хотя Парамонов в эту формулу все-таки не укладывается. У Сережи был зуб на него. Он рвался набить ему морду на «Свободе», еле удержали. Я тоже чуть не разбил о его голову бутылку — было дело. Согласен с Сережей: говнистости в Парамохе — через край.

ЕЛЕНА КЛЕПИКОВА.Проехали. Ты написал про Парамонова повесть «Еврей-алиби» — забудь про него.

ВЛАДИМИР СОЛОВЬЕВ.Скорее Парамоха послужил прообразом моего героя. Я добавил ему аргументов, сделал умнее и глубже, чем он есть на самом деле. У Бори сын, а у Стаса, моего героя, дочь. Да и вообще это собирательный образ. Не единственный же он антисемит среди нас.

ЕЛЕНА КЛЕПИКОВА.Бог с ним! А Сережа, помимо прочего, отстаивал свое право как главреда «Нового американца» нас с тобой печатать, тогда как Ефимов с его совковой психикой, будь его воля, перекрыл бы все кислородные пути. А Сереже скажи спасибо — ты далеко не худший в его эпистолярном паноптикуме. А кто самый худший, знаешь? В его собственном ощущении — он сам. Его мизантропство — «всех ненавижу» — от недовольства своей жизнью и отвращения к себе.

ВЛАДИМИР СОЛОВЬЕВ.Все говно поднялось со дна души — его собственное выражение. Это, однако, не было доминантой его характера, а находило на него приступами. Чего не скажешь в сердцах!

ЕЛЕНА КЛЕПИКОВА.Это частная переписка — не для печати. Сереже нужно было время, чтобы сориентироваться и понять, кто есть кто. Встал же он печатно на твою защиту, когда на тебя набросилась свора за еще не напечатанных «Трех евреев». Это было в период добрососедских отношений — еще до дружбы, когда вы с ним встречались каждый божий день.

ВЛАДИМИР СОЛОВЬЕВ.Уточняю: каждый божий вечер. А та статья — лучшая его публицистика!

ЕЛЕНА КЛЕПИКОВА.Это не просто статья, а поступок. Поступок, который требовал мужества. Как и разрыв с Ефимовым, на которого он в Ленинграде смотрел снизу вверх, как на мэтра, а в последние годы при одном упоминании Ефимова делал стойку, ни о ком не говорил с таким отвращением. Ладно, оставим его в покое. А как с нашей главной парой: «Довлатов — Бродский»? В фильме у тебя про них отдельная новелла.

ВЛАДИМИР СОЛОВЬЕВ.С известной натяжкой. И то потому, что это фильм о Довлатове. В фильме о Бродском — если дойдут руки — новеллы «Бродский — Довлатов» не будет. Как и в следующей, юбилейной книге нашей мемуарно-аналитической линейки «Быть Бродским. Апофеоз одиночества».

ЕЛЕНА КЛЕПИКОВА.Ты анонсируешь книгу о Бродском заранее? Смотри, не сглазь. А разве Сережа не был одинок по жизни, несмотря на ее бурление округ него?

ВЛАДИМИР СОЛОВЬЕВ.Мы о разном. Одиночество было источником вдохновения Бродского, чего никак не скажешь про Довлатова. Помню, мы с ним пошли на вечер Бродского в Куинс-колледже.