Владимир Соловьев - Быть Сергеем Довлатовым. Трагедия веселого человека

Из архива Наташи Шарымовой

Первая жена Ася Пекуровская, femme fatale . Бездетный, мучительный для Сережи брак — травма на всю жизнь

В армии, 1962–1965

Любовные истории нередко оканчиваются тюрьмой. Просто я ошибся дверью. Попал не в барак, а в казарму.

Довлатов. Зона

Единственный вечер Довлатова в России — 13 декабря 1967 года в ленинградском Доме писателей. Вступительное слово — Владимир Соловьев. А исторические снимки с этого вечера делала Наташа Шарымова, фотоархивариус ленинградского художественного андерграунда, а после эмиграции многих его представителей в Америку — фотолетописец русского литературного Нью-Йорка. Господи, как мы были молоды: Довлатову — 26, Соловьеву — 25, Шарымовой — 23

Владимир Соловьев делает вступительное слово

Наташа Шарымова

Фото Наташи Шарымовой

В газете Ленинградского кораблестроительного института «За кадры верфям», 1966

Внутренняя эмиграция в Эстонию, 1972–1975

С Женей Рейном в Таллине

Главное для него тогда было — рвануть из Ленинграда, где в силу сцепления негативных обстоятельств ему стало беспросветно и удушливо. Без метафоры и без гиперболы, как пояснял позднее Сережа, просто нечем дышать.

Елена Клепикова. Таллин: бросок на ближний Запад

Меня поражала ее беспомощность. Ее уязвимость по отношению к транспорту, ветру… Ее зависимость от моих решений, действий, слов. Я думал — сколько же лет это будет продолжаться? И отвечал себе — до конца.

Довлатов. Наши

С Катей Довлатовой в Пушкинских Горах

Первый английский перевод «Заповедника» под названием «Pushkin Hills» вышел только сейчас. Переводчица — Катя Довлатова. Чем не семейный бизнес? Что Кате, безусловно, удалось — это сделать русскую книгу явлением англоязычной литературы. Катя не любит, чтобы о ней писали и говорили, а потому обрываю себя на полуслове.

Владимир Соловьев. Гигант с детским сердцем

Экскурсовод в Пушкинских Горах, 1976—1977

Из архива Наташи Шарымовой

Портрет Довлатова, сделанный Бродским на Лиссабонской писательской конференции (1988)

Несмотря на пиетет перед Бродским, Довлатов все-таки перерисовал себе нос на его лиссабонском рисунке

Уличный художник Майк Уорден сделал с натуры символический, пусть и упрощенный, шаржированный рисунок, который не нуждается в пояснении

Обложка первого номера журнала «Аврора»