Дмитрий Быстролётов - Пир бессмертных - Книги о жестоком, трудном и великолепном времени. Возмездие. Том 4

Для этого нужно было сломать ей хребет, истребить ленинскую старую гвардию, преданнейших большевиков, создавших Советскую власть, и всех думающих и честных коммунистов, а затем вместо дезорганизованной и уничтоженной ленинской партии, руководимой идеей,выстроить новую, совершенно другую сталинскую партию под прежним названием, но основанную на личной верности одному человеку. Была расстреляна старая гвардия и 168 членов ЦК, были замучены и уничтожены люди, сделавшие Октябрьскую революцию и создавшие Советское правительство, а с ними и те коммунисты, которых заподозрили в понимании этого переворота и в несогласии с ним, — всего 600 тысяч человек. Атак как в те времена большевистская партия была неразрывно связана с народом, то заодно истребили около 16 миллионов человек, активно сотрудничавших с коммунистами. Эти цифры занижены, они не охватывают потери в семьях репрессированных, матери, жены и дети сюда не вошли, а ведь вместе они составляют ещё столько же — возьмите пример: Анечкиного мужа, жену и мать Димы! Цифры эти получены негласной группой расследования сталинщины при хрущёвском ЦК, когда преступления сталинщи-ков проверяли их наследники, неосталинисты, и верить этим цифрам особенно нельзя.

Но всё же, Владимир Ильич, 600 тысяч истреблённых коммунистов и 16 миллионов беспартийных — это не смехотворные цифры, и вы, посадив во главе аппарата партии для своей личной охраны такого изверга, как Сталин, разыграли со страной и партией непростую игру!

Вам показалась смехотворной мысль, что чекисты могут властвовать над членами ЦИКа, но прошло только 16 лет, и чекисты научились расправляться с ними, как со скотом на бойне!

Степан перевёл дух.

— Но в том-то и суть демократического централизма, то есть личной власти диктатора и его приближённых, что демократический подбор при диктатуре невозможен, при диктатуре власть захватывают те, кто оказался ближе к месту власти, когда оно стало свободным. Таков был ход мыслей Ленина, и поэтому совершенно не случайна его вторая, ещё более ужасная отписка в известном «Письме Съезду» — в нём не прозвучало ни слова государственной заботы о смене, ни намека на беспокойство о судьбе страны — ряд общих слов, и только.

Так в фундамент нашего государства было заложено пустое пространство, откуда потом и пошли трещины. Сталин не упал с неба и не захватил место Генерального секретаря насилием — он явился закономерным наследником Ленина, так же как Хрущёв является наследником Сталина.

Ленин никогда сам не сделал бы ни сталинских подлостей, ни хрущёвских глупостей, но исторически он за них в ответе. Именно Ленин — первопричина всех наших зол.

В беседу энергично вмешался Семён.

— Я спешу уточнить одно обстоятельство: принципиальную ошибку Ленина надо рассматривать обязательно с учётом исторических условий места и времени. Россия привыкла к централизму, он подсказан и навязан множеством национальностей в обширнейшем государстве, невероятной культурной отсталостью, длительной войной и порождённым ею общим упадком дисциплины… Есть и другие факторы.

В тех условиях жёсткий централизм был «принудительным ассортиментом» нашего исторического развития. Поэтому в любой европейской стране без подобных исторических предпосылок социальная революция может пройти без режима персональной диктатуры, и Ленин, будучи революционером, а не властолюбцем, во Франции, скажем, обошёлся бы без своей личной диктатуры, а Сталин, будучи властолюбцем, а не революционером, всюду и всегда свёл бы социалистическое строительство к своему личному деспотизму.

Хрущёв не смог бы захватить власть непосредственно после смерти Ленина, могучая группа старых революционе-ров-большевиков его не пропустила бы к трону.

Хрущёв мог захватить власть только при поддержке не ленинской, а сталинской партии, когда старая революционная гвардия была расстреляна и власть в стране оказалась в руках чиновников от социализма.

— Согласны! — хором сказали мы.

— Я утверждаю поэтому, что ошибка Ленина была так же исторически неизбежна (Гегель сказал бы — разумна!), как ошибка его двух наследников: Маркс не отвечает за них, а все они друг за друга — при системе личных диктатур преемственности не бывает!

— Сколько на одного хорошего царя пришлось после его смерти плохих? — задумчиво проговорил Борис. — Смена без предварительного отбора по принципу конкуренции и сравнения — вот верный путь к деградации и вырождению. Это — печальное явление.