Дмитрий Быстролётов - Пир бессмертных - Книги о жестоком, трудном и великолепном времени. Возмездие. Том 4

Таким путём был убит человек, который охранял Кирова. Затем расстреляли тех, кто его убил. Это, видимо, не случайность, это продуманное преступление. Кто это мог сделать? Сейчас ведётся тщательное изучение обстоятельств этого сложного дела.

Оказалось, что жив шофер, который вёл машину, доставлявшую начальника охраны С.М. Кирова на допрос. Он рассказал, что, когда ехали на допрос, рядом с ним в кабине сидел работник НКВД. Машина была грузовая. (Конечно, очень странно, почему именно на грузовой машине везли этого человека на допрос, как будто в данном случае не нашлось другой машины для этого. Видимо, всё было предусмотрено заранее в деталях.) Два других работника НКВД были в кузове машины вместе с начальником охраны Кирова.

Шофер рассказал далее. Когда они ехали по улице, сидевший рядом с ним человек вдруг вырвал у него руль и направил машину прямо на дом. Шофер выхватил руль из его рук и выправил машину, и она лишь бортом ударилась о стену здания. Потом ему сказали, что во время этой аварии погиб начальник охраны Кирова.

Почему он погиб, а никто из сопровождающих его лиц не пострадал? Почему позднее оба эти работника НКВД, сопровождавшие начальника охраны Кирова, сами оказались расстрелянными? Значит, кому-то надо было сделать так, чтобы они были уничтожены, чтобы замести всякие следы».

Я отхлебнул глоток чая и продолжал:

— Разве это не то же, что происходит в США? Но слушайте дальше: «Наш долг тщательно и всесторонне разобраться в такого рода делах, связанных со злоупотреблением властью. Пройдёт время, мы умрём, все мы смертны, но, пока работаем, мы можем и должны многое выяснить и сказать правду партии и народу. Мы обязаны сделать все для того, чтобы сейчас установить правду, так как чем больше времени пройдет после этих событий, тем труднее будет восстановить истину. Теперь уже, как говорится, мертвых не вернешь к жизни. Но нужно, чтобы в истории партии об этом было правдиво рассказано. Это надо сделать для того, чтобы подобные явления впредь никогда не повторялись».

И что же? Гласного следствия не было, дело замяли. Значит «подобные явления» могут повториться! И к этому опять прокладывается дорожка! Сначала о товарищах, погибших от руки обожаемого Генсека, писали с обязательной крокодиловой слезой, потом слеза высохла, но сохранилось упоминание о том, что данный товарищ «погиб в эпоху нарушений законности при культе личности», затем и это смазали, трусливый некролог заканчивался указанием только даты, и, наконец, исчезла и она — был товарищ и сделал много добрых дел. И точка. Жил на людях, а умер в безвоздушном пространстве, испарился, как капля воды. Недалёк день, когда запретят всякое упоминание о культе и жертвах — ничего не было. Всё хорошо, ура-ура!

Вот что значит сила сталинского аппарата!

Я часто вспоминаю одно лагерное стихотворение, написанное и посвящённое Сталину в 1940 году:

И дальше поэт писал, что советский человек «сам воплотит на земле свои лучшие сны». Может быть. Я на это надеюсь. Но лагерный поэт не думал о наследниках, он представлял себе, что со смертью Джугашвили произойдёт чудесный поворот, и какие-то фантастические новые советские люди построят царство божье на земле. Чепуха! Все мы, начиная с Хрущёва и кончая этим лагерным поэтом, пропитаны ядом неосталинизма, в разной мере, но пропитаны, все мы в разной мере наследники Сталина, только Хрущёв получил лохань яда и жирную кормушку в придачу, а мы — только по чайной ложечке яда. Мы сами посадили себе на шею Сталина, мы покорно несём на шее Хрущёва… Так нам и надо — это созданная нами наша историческая судьба: ржавый ключ обломился в замке, и грядущей радости нам и нашим детям пока не видать!

Снова молчали. Пили чай. Курили.

— Такова сталинщина, — заметил Степан. — Время провокаций и террора, организованного для удержания власти: по аналогии с голосованием на XVIII съезде Сталин полагал, очевидно, что за него стоит половина населения, а другая половина — за Кирова или другого конкурента. Отсюда массовость истребления: голосовавших против него на съезде Сталин потом расстрелял поголовно, а возможных противников среди народа ему пришлось выискивать. Лакоба погиб закономерно: попал в машину, которую помог выстроить.

— Говорят, что маршала Блюхера Берия застрелил у себя в кабинете во время допроса, когда Блюхер бросил в него чернильницу, — проговорил Борис. — Стрелять в допрашиваемых у тогдашних руководителей считалось шиком. Что ты добавишь, Дима?