Дмитрий Жуков - Бранислав Нушич

Гораздо труднее между тем искать и находить материал в мелкой среде, в том обществе, среди тех людей, у которых нет ни силы, ни храбрости отойти от ровной линии жизни вверх или вниз; среди тех людей, у которых нет сил быть хорошими, а также нет храбрости быть дурными, среди тех, которые связаны и опутаны мелкими условностями и являются рабами устарелых традиций и все существо которых являет собой малодушие. Жизнь этой среды течет однообразно и размеренно, как качается маятник на стенных часах; движения в этой среде незначительные, тихие, без волнения, без глубоких борозд, без заметных следов, они подобны легким волнам, которые расходятся кругами по стоячей воде, если на поверхность ее упадет птичье перышко.

В этой среде нет ни бурь, ни непогоды, ни землетрясений, ни пожаров; эта среда ограждена плотной стеной от бурь и ветров, которые волнуют общество. Она живет в своих комнатах, улица для нее целый мир, заграница; события, потрясающие континенты, — для нее только газетное чтение.

В этой среде, не отделяющейся от ровной линии жизни, нет событий, нет эмоций, нет сенсаций. „Нынче день рождения тети Савки“ — вот событие в этой среде; и все в этот день суетятся, бегают, одеваются, покупают букеты, пишут поздравления, наносят визиты. Это событие, целое событие. „Мила дяди Стевы оставила мужа“. — „Ию, ию, ию, — вся родня бьет себя в грудь, — что скажут люди?“ Вот та эмоция, которая волнует всю родню, но это волнение вызывает не столько причина, которая заставила Милу оставить мужа, сколько то, „что скажут люди“. А знаете ли вы, что такое сенсация в этой среде? „Сноха Зорка родила близнецов!“ И эта сенсация переходит из дома в дом, о ней только и говорят, рассказывают, толкуют, и эта тема заполняет целиком интересы какой-нибудь семьи и целой среды. Пера получил повышение, Джока заболел, Стева выдержал экзамен, Йову перевели, госпожа Мица купила новую спальню, госпожа Савка остригла волосы, госпожа Юлка сшила новое платье из крепдешина, у родственницы Мацы подгорела сдобная баба, а родственница Анка истратила на вечеринку 170 динаров. Вот это сенсации, это эмоции и события в мелкой среде.

И вот отсюда, из этой-то среды, взяв за руку, я выхватил одну хорошую жену и хорошую хозяйку — госпожу Живку Попович и вознес ее нежданно-негаданно над ее нормальной линией жизни. Такое нарушение равновесия на весах жизни может повлечь за собой нарушение равновесия у людей этой среды, и они не в состоянии удержаться на ногах».

Госпожа Живка Попович не хватает звезд с неба. Муж ее, добросовестный чиновник, получает жалованье, которого едва хватает на жизнь. Приходится выкручиваться, делать мелкие долги «до получки», перелицовывать старую одежду…

Но вот сорванец сынишка приносит новость о демонстрации на Теразиях. Там «все еще дерутся, и правительство должно подать в отставку, потому что убили одного рабочего, а троих ранили». В мирную жизнь семьи врывается эпоха. Многих критиков сбивала с толку пометка Нушича: «Действие комедии происходит на рубеже прошлого и нынешнего веков». Нет, это уже 20-е годы. Это чувствуется и по лексике комедии. Но в том-то и неувядаемость нушичевской драматургии, что зритель находит в ней прежде всего жизненные ситуации и характеры, которые не меняются с переменой правительств и режимов.

Скромному мужу госпожи Живки внезапно предлагают министерский портфель. Есть от чего закружиться голове бедной женщины. О чем думает обыватель, изредка вспоминая о тех, кто им правит? Прежде всего о привилегиях сильных мира сего. Об их большом жалованье, роскошных загородных виллах, обнесенных высокими заборами, персональных средствах передвижения. Он говорит об этом с жгучей завистью… и только. Он находит несправедливым такое распределение жизненных благ только потому, что сам обделен. Случись ему стать «слугой народа», и он тоже без всяких угрызений совести будет пользоваться всем, что дает высокое положение. Поэтому естественна первая реакция новоиспеченной министерши.

— Распорядись, чтобы сразу после обеда, в четыре часа, сюда подали министерский экипаж.

— А зачем он тебе? — спрашивает муж.

— Оставь меня, пожалуйста! Я хочу три раза прокатиться от Калемегдана до Славии, а после этого хоть умереть.

Но Живка не умирает. Перед ней обширное поле деятельности, на котором может проявиться тщеславие и невесть где скрывавшаяся доселе эксцентричность.

Она запрещает своему сыну дружить с уличными мальчишками и велит играть только с сыном английского консула. Она заказывает сотни визитных карточек, которые фиксируют перемену простонародного имени Живка на элегантное Живана. Она ставит себе на здоровый зуб золотую коронку. Она принимает секретаря министерства иностранных дел Нинковича, который считается официальным любовником всех министерш по очереди и учит их светскости.