Игорь Курукин - Анна Иоанновна

Тем не менее царствование Анны стало новым этапом в ужесточении контроля над духовенством и подготовке секуляризации церковных вотчин. В 1738 году по причине накопившихся недоимок в 40 тысяч рублей управлявшая церковными и монастырскими вотчинами Коллегия экономии была из ведения Синода передана в подчинение Сенату. Государыня, подобно грозному дяде, не обращая внимания на синодские представления, назначала архиереев: «…определить псковского Рафаила в Киев, переяславского Варлаама во Псков, суздальского Иоакима в Ростов, Илариона, архимандрита астраханского, посвятить в архиереи в Астрахань».

В июне 1730 года государыня отправила из Измайлова указ воронежскому вице-губернатору Е.И. Пашкову: «…Слышно нам стало, что воронежский архиерей, получив чрез тебя ведомость о Богом данной нам императорской власти и указ о возношении имени нашего с титлою в церковных молениях, не скоро похотел публичного о нашем здравии отправлять молебна и будто ещё некое подозрительное слово сказал. Какое слово было, и ты о том доносил ли куда надлежит?» За опоздание в отправлении «соборного о вступлении на престол её императорского величества молебствия» воронежский епископ Лев лишился архиерейского и монашеского чина и был по указу Анны Иоанновны заточён «неисходно» в келье Кийского Крестного монастыря, а три члена Синода уволены по подозрению в его покрывательстве. Дела о неотправлении молебнов и поминовений возникали в массовом порядке; виновных ждали не только плети и ссылка, но во многих случаях и лишение сана. Тех же, кто по каким-то причинам не присягнул новой императрице, рассматривали как изменников, и следствие по таким делам передавалось в Тайную канцелярию.

Третьего сентября 1736 года Синод выслушал полученную из Сената меморию: «Синодальных и архиерейских дворян и монастырских слуг и детей боярских и их детей, также протопопских, поповских, диаконских и прочего церковного причта детей и церковников, не положенных в подушный оклад, есть число не малое; того ради взять в службу годных 7000 человек, а сколько оных ныне где налицо есть, переписать вновь, и за тем взятием, что где остаётся годных в службу ж и где им всем впредь быть, о том определение учинить, дабы они с прочими в поборах были на ряду. Вышеописанных же чинов некоторых губерний у присяги не было более 5000 человек, из которых взять в службу годных всех, сколько по разбору явится».

Так начались и (продолжались несколько лет) «разборы» церковнослужителей и их родственников, которых власти немедленно отправляли в армию, чтобы восполнить огромные потери. Синод тогда отчитывался: в Тверской епархии «взято в службу 506 человек, в Казанской 464, в Нижегородской — 1233». Даже безропотные губернские власти доносили, что если взять дьячков и пономарей, то «в службе церковной учинится остановка» {618} . Вскоре последовало распоряжение выявлять незаконно принявших монашество: «Прилежно везде испытать, кроме тех чинов людей, каковых указами блаженные памяти их императорских величеств велено, не постригали ли где в монахи и в монахини без указу». Поскольку монашество разрешено было принимать только вдовым священникам и диаконам, а также отставным солдатам, некоторые монастыри остались без насельников.

Государыня была возмущена, узнав, что её подданные, «угождая лености своей», не причащаются, а некоторые от слабого надзора впадают в раскол, и в феврале 1737 года потребовала от Синода привлекать на исповедь во время Великого поста всех православных от семи лет и «до самых престарелых». Батюшки обязаны были докладывать о неисповедавшихся, а также об упорно придерживавшихся двоеперстия. Сенат же для первых сочинил форму исповедной росписи, а вторым грозил штрафом от «светских командиров» {619} . В 1736 году русские войска уничтожили Ветку — поселение русских старообрядцев на территории Речи Посполитой; уцелевшие жители — в основном беглые крестьяне — были вывезены в Россию. Разорению подвергся главный Покровский монастырь Ветки, а мощи его основателей иеромонахов Иоасафа и Феодосия по именному указу Анны были «непублично созжены, и пепел в реку брошен» {620} .

Именной указ государыни от 11 сентября 1740 года открыл кампанию по христианизации «иноверцев магометанского закона» и язычников в Казанской, Астраханской, Сибирской, Нижегородской и Воронежской губерниях. Новокрещенской конторе под началом архимандрита Дмитрия Сеченова предписывалось обращать в православие «со всяким смирением, тихостию и кротостию» и использовать материальное стимулирование: новокрещёным полагалось выдавать «по кресту медному, что на персях носят… да по одной рубахе с порты и по сермяжному кафтану с шапкою и рукавицы, обувь чирики с чулками» и от полтины до полутора рублей {621} .