Майя Плисецкая: Тринадцать лет спустя

А мне жаль, что моя импровизация с этим обувным приношением Кортеса не вошла в сюжет телевизионного фильма. Но шесть тысяч зрителей в Кремле видели этот королевский испанский жест. С ботинками на руках я сымпровизировала что-то победное и ликующее. Днем позже я отдала подарок Кортеса в Бахрушинский музей. Надеюсь, что сапожкам Кортеса со специальной подошвой из тысячи железных бляшек, с его автографом, сделанным после вечера, найдется место в числе других театральных реликвий.

(Малый курьез. При трансляции вечера наши телевизионщики обозначили в титрах имя каждого гостя и страну, из которой он прибыл на мое Гала. А имя Хоакина Кортеса обошлось без ссылки на Испанию. Слава его по миру так велика, что редактор решил ограничиться лишь именем «Кортес». И вот после трансляции один почтенный россиянин обратился ко мне с комплиментом:

— Как мне понравился ваш танец с молодым грузином. Представляю, как долго вы с ним репетировали. Замечательное единение!..)

…Может, я слишком подробна в деталях описания вечера. В каждом театральном событии таких подробностей бывает множество. Но я произнесла уже с определенностью, что то был мой звездный час. И мне желается, чтоб читатель увидел его моимиглазами, ощутил моевосприятие моегоюбилейного праздника.

Второе действие началось с картины «На мельнице».

Вместо привычных испанских пейзажей возле силуэта мельницы прогуливались бравые казаки из Александровского ансамбля. В бурках, папахах, хромовых сапожках. На гимнастерках позвякивали боевые медали. А в руках сверкали острые сабли наголо. И с этим нежданным антуражем одна за одной стали появляться примы Большого с сольными вариациями из самых моих балетов.

Вакханка из «Вальпургиевой ночи» — Анастасия Яценко. Царь-девица из «Конька-Горбунка» — Светлана Лунькина в сарафане и в кокошнике. Татарская девушка — птица Сюимбике из яруллинского «Шурале» — Екатерина Шипулина. Зарема из «Бахчисарайского фонтана» — Мария Аллаш. Мою коронную прыжковую вариацию из «Лауренсии» А. Крейна танцует Мария Александрова. Своего рода краткая антология по моим этапным балетам. При том каждая финальная точка сопровождалась галантным участием боевого александровского казака. А сервантесовская мельница все крутила и крутила свои обороты…

Конец сцены венчала виртуозная казачья кавалерийская. Тут-то бравые александровские танцоры высыпали на сцену Кремлевского дворца целую пригоршню своих сверхзнаменитых трюков. Из которых «бедуинское колесо» выглядело просто-напросто классным движением…

Наступил черед картины сна «Дон Кихота». Что-то тут отчебучат Ратманский с Черняковым?

В каноническом «Дон Кихоте» Рыцарь печального образа сражается с ветряной мельницей, принимая ее за щупальца страшного дракона. Срывается с мельничного колеса. И, заботливо укрываемый верным Санчо Пансой, безмятежно засыпает. Что ему пригрезится?..

Из оркестра несутся привычные с детства звуки минкусовских дриад. Но внезапно, в один миг, словно картечь из пушки, сцена заполняется шаолиньскими монахами. Хорошенький сон приснился Рыцарю из Ламанчи! Что они вытворяли, описать выше моих сил. Это надо было видеть…

Финальная сцена балета «Во дворце».

Парад-алле всей труппы.

Все участники вечера являются перед зрителем. Брейк-данс. Ансамбль Александрова. Лысоголовые монахи из Шаолиня. Светлана Захарова и Андрей Уваров. Звезды Гранд-опера Агнессе Летестю и Карл Пакетт. Петербуржцы Диана Вишнева и Игорь Колб. Полина Симеонова и Николай Цискаридзе…

И необыкновенно трогающая мою балетную душу мизансцена. Дефиле моих персонажей. В моих костюмах. С моими предметными и живыми аксессуарами.

Главные роли моей балетной жизни. Их много. Вся моя балетная судьба. Мои терзания и триумфы. Надежды, мечты. Их осуществление. Каждый из этих образов молнией рождает сонм моих воспоминаний. О каждом столько есть что рассказать, припомнить, поделиться:

Одетта

Одилия

Китри

Аврора с роковым веретеном

Дама с собачкой, чеховская Анна Сергеевна с пушистым белым шпицем

Раймонда в голубой пачке с парчовым лифом

Мирта с веткой кустарника

Вакханка из «Вальпургиевой ночи»

Царь-девица

Сюимбике

Зарема

Лауренсия

Айседора

Больная роза в хитоне Ив Сен-Лорана

Кармен

Анна Каренина Нина Заречная

И моя кинематографическая Бетси Тверская — с двумя борзыми…

Сколько подлинной любви, усердия, настойчивости проявили постановщики моего юбилея, чтобы так слаженно и органично ввести это праздничное дефиле в драматургию всего представления. Повторю: когда успели срепетировать? Оговорить с каждой танцовщицей обязательное условие — ни на секунду не выходить из образа. Доиграть все до самого конца.