Михаил Болтунов - Разведка «под крышей». Из истории спецслужбы

… Россия Крымскую войну проиграла. Потери политические, экономические, военные были велики, последствия — тяжелы. Российской империи пришлось воевать с мощной коалицией государств, которые превосходили ее по многим показателям: личному составу армии, качеству вооружений, особенно, в области военно-морского флота, артиллерийского и стрелкового вооружения, средств сообщений. Война открыла новую эру индустриальнопромышленных войн, с резко возрастающим потенциалом современной военной техники и вооружения.

Результаты Крымской войны указали на необходимость проведения в России кардинальных реформ. Частью этих политических, экономических и социальных преобразований стали военные реформы 60—70-х годов XIX века под руководством Д. Милютина. Надо отдать должное, качественные преобразования в деле разведки начались раньше, чем во всей армии и на флоте. Уже через три месяца после подписания Парижского договора, в июне 1856 года был утвержден «Проект общих статей инструкции агентам, посылаемым за границу».

О чем это говорит? Да о том, что МИД, который являлся главным организатором зарубежной разведки, больше не удовлетворял потребности страны, армии и флота в достоверной и оперативной информации. Государство нуждалось в профессиональной военной заграничной разведке. А это означало, что следует создавать специальные центральные и региональные разведорганы, разворачивать зарубежные силы. По-существу, возрождалась система организации разведки, предложенная еще в 1810 году прозорливым Барклаем-де-Толли.

«Инструкция агентам, посылаемым за границу» была ценна тем, что впервые в российской практике определяла круг вопросов, на которые предстояло ответить им в ходе работы за рубежом, а также определяла принципы деятельности.

Надо сказать, что над «Инструкцией» основательно поработали ее создатели: она включала 14 пунктов. Вот лишь некоторые из них, по которым агентам предстояло «приобретать наивозможно точные и положительные сведения». О числе, составе, устройстве и расположении как сухопутных, так и морских сил; о способах к пополнению и умножению вооруженных сил своих, и к снабжению войск и флота оружием и другими военными потребностями; о различных передвижениях войск, как приведенных уже в исполнение, так и предполагаемых, стараясь по мере возможности проникнуть в истинную цель сих передвижений; о нынешнем состоянии крепостей, предпринимаемых новых фортификационных работах для укрепления берегов и других пунктов, об опытах… над изобретениями и усовершенствованиями оружия и других военных потребностей, имеющих влияние на военное искусство; о лагерных сборах войск и о маневрах, о духе войск и образе мыслей офицеров и высших чинов.

Еще руководителям военного ведомства хотелось знать о состоянии артиллерии, инженерного и провиантского дела, об изменении уставов, о новых сочинениях, касающихся военных наук, о военно-учебных заведениях, об устройстве Генштаба, о способах передвижения войск по железным дорогам, об улучшении военной администрации. При этом предписывалось «все означенные сведения собирать с самою строгою осторожностью и осмотрительностью…»

Утвердив «Инструкцию», император Александр I сделал и следующий, вполне логичный шаг — назначил военных агентов в четыре страны: во Францию — флигель-адъютанта полковника Петра Альбединского; в Британию — флигель-адъютанта полковника Николая Игнатьева; в Австрию — полковника барона Федора Торнау; в Турцию — гвардейской артиллерии штабс-капитана Виктора Франкини.

Первым военно-морским агентом одновременно в Британии и во Франции становится генерал-адъютант вице-адмирал Ефимий Путятин.

Позднее, осенью того же года, из Санкт-Петербурга в Неаполь отправляется полковник Всеволод Гасфорт.

Назначение профессиональных военных на официальные должности при российских дипломатических представительствах было делом новым, неизведанным. К тому времени опыт военных агентов Барклая, посланных за границу в 1810 году, уже забыт.

В учебных заведениях искусству разведки тогда не обучали. Да если бы и обучали, полковникам и вице-адмиралу поздно садиться за парту. Так что действовать приходилось на свой страх и риск, как говорят в армии, осваивая новое военно-дипломатическое ремесло «на марше».

Однако прежде чем перейдем к рассмотрению деятельности военных агентов в странах пребывания, познакомимся с ними.

Все офицеры, разумеется, были из знатных, именитых семей. Дворянский род Путятиных, восходил еще к XV веку. Ефимий появился в семье новгородского помещика Василия Путятина.