Михаил Болтунов - Разведка «под крышей». Из истории спецслужбы

Александр Иванович так и не решился на коренную перестройку военной разведки, хотя верный путь, по которому следовало идти, указал ему еще Барклай-де-Толли. Видимо, от того бравого полковника Чернышева, который был нашим первым военным агентом в Париже и прослыл смелым и удачливым разведчиком, через полтора десятка лет мало что осталось. Теперь он был обременен высокой должностью, наградами, милостью государя, и ломать старую систему разведки не желал.

Впрочем, нельзя сказать, что он вовсе оставался равнодушным к разведывательным делам. С большой долей вероятности можно утверждать, что Чернышев понимал всю ущербность получения разведданных через Министерство иностранных дел, и это беспокоило его.

Так в 1830 году он обращается к императору Николаю I и просит его дать указание собирать сведения об открытиях, изобретениях и усовершенствованиях «как по части военной, так и вообще по части мануфактур и промышленности». Предписывалось немедленно «доставлять об оных подробные сведения». Что, собственно, государь и делает.

Интересна реакция министра иностранных дел, опытного и хитрого Карла Нессельроде. Он сослался на большую загруженность посольств дипломатическими делами, да еще и отсутствием соответствующих технических знаний у его подчиненных. И тут же предложил переложить обязанности по добыванию сведений «по части мануфактуры и промышленности» на заграничных представителей Министерства финансов. Более того, изворотливый Нессельроде, даже подобрал конкретные кандидатуры чиновников. Министру финансов ничего не оставалось, как согласиться с МИДом.

К сожалению, разведку и добывание сведений «по части военной» Карлу Васильевичу перевалить было не на кого. Главный штаб своих представителей за рубежом не имел, да и МИД издавна поставлял сведения военного характера.

Чернышев тем не менее не успокоился. В 1832 году он инициировал обращение великого князя Михаила Павловича в российские дипломатические миссии за границей. Михаил Павлович, будучи генерал-инспектором по инженерной части, поддержал военного министра и дал указание послам добывать открытую и секретную литературу, документы по инженерному делу «долговременной и полевой фортификации, атаке и обороне крепостей, военностроительному и понтонному искусству».

Неверно было бы утверждать, что посольские чиновники вовсе игнорировали указания императора и Великого князя. Некоторые сведения, документация, а иногда и образцы оружия поступали в Россию.

Так в 1832 году российскому посольству в Париже удалось приобрести чертежи новых лафетов для пушек французской полевой артиллерии, а через три года — чертежи и описание зажигательных ракет, ударного ружья и пушек осадной, береговой и горной артиллерии.

Из Вены, в 1834 году, российские диппредставители сообщили о новом ударном механизме для огнестрельного оружия, изготовленном австрийским изобретателем Цейлером.

В 1835 году генеральный консул России в Гамбурге Р. Бехерахт сумел купить в Бельгии модели орудия, ружья новейшего образца и модель телеграфа. Добытые покупки были признаны весьма ценными, и консул удостоился «за усердную службу» ордена Св. Анны 2-й степени.

В том же году в Париже удалось приобрести образцы новых ружейных стволов, а также документацию по производству пушек на заводе в Тулузе.

Примерно таким же образом, добывалась и военно-политическая информация. Военному министерству приходилось довольствоваться теми отрывочными и далеко нерегулярными сведениями, которые поставляли чиновники МИДа из-за границы. И обязанности «по собиранию статистических сведений об иностранных государствах» понимались как обработка информации, поступающей из посольств.

В эти годы реальными источниками поступления развединфор-мации были разве что флотские офицеры, выезжающие в командировки за границу. Так в сентябре 1829 года для изучения новейших достижений в кораблестроении в Соединенные Штаты Америки был командирован капитан 1-го ранга Александр Авинов.

Александр Павлович, потомственный дворянин. Родился в семье кавалерийского подпоручика. В десять лет его дядя вице-адмирал Н. Скуратов определил юного Сашу в Морской кадетский корпус. С тех пор вся его жизнь была связана с морем.

В 1801 году вместе с будущими адмиралами Михаилом Лазаревым и Михаилом Станюковичем для практического изучения морского дела был послан в Англию. Под командой легендарного адмирала Нельсона участвовал в Трафальгарском сражении, попал в плен. После возвращения на родину служил на Балтике, находился в плавании у берегов Голландии и Англии.