Над Мадридом бушует море огня: горят дворцы и жалкие домишки, всемирно известные картинные галереи и церкви, научные учреждения и больницы. В развалинах лежат целые кварталы. На тротуарах осколки оконных стекол, лежат друг на друге смертельно раненные прохожие. Толпы женщин и детей посыпаны с головы до ног белой штукатуркой и политы потоками своей и чужой крови! К городу интервенты подходят 6 ноября. В тылу наступающих колонн находится генерал Франко, при нем выписанный из Марокко чудесный снежно-белый арабский конь. Он ему нужен. К вечеру завтрашнего дня его превосходительство на белом коне въедет в освобожденный город! А сегодня к воздушной бомбардировке города присоединяется ураганный артиллерийский обстрел, затем следует всеобщий штурм. Огненный дождь. Город дрожит, под ним колеблется накаленная взрывами земля. День… другой… еще день… И свершается чудо — испанский трудовой народ останавливает вооруженных до зубов захватчиков!
С 6 сентября по 6 ноября фашистские войска продвигаются вперед со скоростью 6 километров в сутки. За следующий месяц, с 6 ноября по 6 декабря, они проходят всего по 2 километра!
По призыву Коммунистической партии Испании на смену раненым и павшим встают новые бойцы, ряды за рядами, каждый мужчина — солдат, каждая женщина — фронтовая сестра или боец.
No pasaran! Они не пройдут! Pasarenos! Мы пройдем!
Ван Эгмонт проснулся рано: 6 декабря вместе с бойцами интернациональной бригады ему предстояло выступить на передовую линию обороны и сменить один из батальонов 5-го полка испанской народной милиции на позициях около Французского моста.
Художнику удалось пробраться в Испанию недели две тому назад. Трудно было найти рыбачий баркас, хозяин которого согласился бы перебросить на испанский берег его и еще двух других добровольцев. Французские военные суда, сторожевые катера пограничников и морская полиция строго охраняли блюмовское «невмешательство». Захваченные суда отбирались, владелец разорялся, а команду отправляли в тюрьму. Но простые люди живут всюду, и, в конце концов, на рассвете туманного зимнего дня ван Эгмонт высадился на испанскую землю. Около недели он вместе с группой немцев, французов и англичан изучал устройство пулемета и практиковался в стрельбе. Наконец, 4 декабря новые бойцы прибыли в Мадрид и вблизи Мадридского парка разместились в гостинице напротив разрушенного вокзала «Аточа». День ушел на оформление документов и получение оружия.
Вечером, перед наступлением темноты, с крыши высотного дома на проспекте Гран-Виа новоприбывших ознакомили с обстановкой на передовой линии, и они с картой в руках осматривали широкую панораму обороны.
К этому времени мятежники уже занимали народный парк Каса-дель-Кампо, который отделяется от города узенькой мелководной речушкой Мансанарес. Она в некоторых местах похожа на узкий канал и значения естественной преграды не имеет. После разрыва бомб и снарядов каменные набережные осыпались, мосты провалились, и перейти на другую сторону реки по их обломкам казалось нетрудным делом. На левом берегу в развалинах домов засели патриоты, превратив каждый дом в крепость, и брать их удавалось ценой больших потерь и врукопашную: километров восемь набережной оставались неприступным рубежом, о который разбивались все волны атакующих.
Во второй половине ноября из-за парка, из пригородной деревни Умера, а точнее — из Верхнего Карабанчеля и Брунете, мятежникам удалось перебросить в город значительную группу марокканцев под командой немецких офицеров. Они прорвались на левый берег и с севера заняли дымящиеся развалины рабочего пригорода Куатро-Каминос, а с северо-запада — часть университетского городка, недавно отстроенные великолепные здания которого неоднократно переходили из рук в руки и постепенно превратились в руины, заваленные обрывками книг, обломками научных инструментов и обильно политые кровью. Факультет естественных наук был снесен артиллерийским огнем, а медицинский факультет сгорел вместе с клиниками. Вечер был дождливый. Видимость — плохая.
— Вон горит городская больница на улице Асейтерос, — указал испанский офицер на большую тучу дыма в северо-западном направлении. Оттуда изредка доносились раскаты взрывов. — Чуть левее находится приют Сан-Кристино, а на другой стороне Республиканского проспекта, примерно вон там, лежат развалины Архитектурного института — в них засели марокканцы и гитлеровцы. Напротив них — консерватория, еще левее — Западный стадион. Видите белое облачко взрыва? Не там, смотрите левее! Ну, видите? Это передний край их позиций, а наш проходит по северной границе Западного парка. Завтра вам предстоит направиться туда и в течение 24 часов держать оборону. Утром 7 декабря будет смена. Понятно?
Читать дальше