Дмитрий Быстролётов - Пир бессмертных - Книги о жестоком, трудном и великолепном времени. Цепи и нити. Том VI

В Вилльневе художнику не пришлось долго ждать: он получил разрешение явиться через три дня. Два дня были свободными, и ван Эгмонт решил в городской библиотеке еще раз просмотреть все книги того, с кем ему предстояло говорить. Все они, его любимые книги, от «Драм революции» до «Очарованной души». С благоговением он перелистывал страницу за страницей, прочел в энциклопедическом словаре биографию великого старца, затем и биографию Толстого, которого любил и уважал. Наконец, взял том на букву «К» и нашел статью о Конго. Потом нахмурился, долго сидел, глядя в окно, вышел на улицу, купил бумаги и вернулся. Взял три тома словаря на буквы «Р», «Т» и «К» и составил таблицу. Всю ночь долго сидел на берегу озера, глядел на воду и на чаек.

Учреждение королем-авантюристом Леопольдом II с помощью банкира Ротшильда и проходимца Стэнли «Международной ассоциации для исследования и цивилизации Центральной Африки» не могло пройти незамеченным для Толстого, поскольку Лев Николаевич всегда живо интересовался европейской жизнью. Ассоциация Леопольда II широко рекламировалась на страницах международной печати, и о ней хорошо знали в России. В августе 1883 года родилось кровавое Свободное Государство Конго, а в 1884 году состоялась Берлинская международная конференция с участием Российской империи. Россия вместе с другими державами подтвердила свое согласие на право союза авантюриста, банкира и проходимца всевластно управлять огромнейшей страной с населением почти 30 миллионов человек. Об этом писали все русские газеты, но Толстой этого не заметил. Начались двадцать лет беспримерного истребления беззащитных людей ради наживы нескольких преступников. А великий гуманист? В эти годы Лев Толстой, написавший все свои главные художественные произведения, обратился преимущественно к вопросам нравственности: он весь ушел в поиски правды. Тем временем Ромен Роллан, пролив немало слез над его книгами и в его книгах получив моральную поддержку своему «воинствующему идеализму», приступил к литературной деятельности. Именно в девяностых годах созданы «Драмы революции».

Перед глазами возмущенного мира сотни тысяч людей сжигались живьем, рубились на куски, морились голодом и непосильным трудом. Путешественники привозили из Конго разрубленные черепа маленьких детей. Мир содрогнулся от ужаса. Нарастала буря протеста. Во многих странах появились статьи и книги о бельгийских зверствах в Конго. Гремели речи портного Мореля, пригвоздившего короля к позорному столбу. Наконец, стали возникать различные общества в защиту населения Конго. В это время Толстой на весь мир крикнул: «Не могу молчать!» — в защиту жертв судебного произвола в России. Все правильно, конечно, правильно! Но он и Роллан не заметили миллионы жертв коронованного людоеда в Африке! Они смолчали, прошли мимо, и к буре гневных голосов их голоса не присоединились.

В 1908 году король Леопольд II сделал выгодное дельце — он за наличный расчет продал свою вотчину бельгийскому государству, заранее выкроив из нее лучшие куски в качестве личной собственности. К слабым силами королевских наемников присоединился весь государственный аппарат Бельгии, теперь эксплуатация была доведена до беспощадной в невиданной степени рационализации. И на этот раз оба страстных проповедника человечности, высокой нравственности и добра опять ничего не заметили. А почему бы и нет? Один беспомощно копался в собственной душе, а другой с увеличительным стеклом в руке рассматривал страницы истории! Толстой умер, так и не найдя ни одного слова в защиту истязаемых народов колоний, а Роллан продолжал борьбу за некую всеобъемлющую гуманность и отвлеченный идеализм.

В шестой книге романа «Жак Кристоф» художник с изумлением набрел на описание лучших людей Франции, среди которых оказался и капитан Шабран — отставной колониальный офицер, который провел ряд блестящих кампаний в Судане и на Мадагаскаре! Разбойничья кампания в Судане едва не привела Францию к войне с Англией из-за дележа награбленного, а завоевание Мадагаскара — это цепь кровавых преступлений — предательств и убийств из-за угла. И подобная уголовщина называется «блестящей кампанией»! «“В Африке еще и не то бывало!” — одобрительно ухмыляется добродетельный музыкант, а добродетельный живодер в тон поддакивает: “Там всегда можно заткнуть глотку кому следует. У меня были мои стрелки”». Это и есть настоящая Франция, которая, по мнению Роллана, противостоит ярмарке на площади? Неужели в этом и заключаются культ разума, героический идеализм и религиозная страсть?