Дмитрий Быстролётов - Пир бессмертных - Книги о жестоком, трудном и великолепном времени. Цепи и нити. Том VI

Присев на мешок соли, я опять задумался. Итак, мессир Пьетро сломал свою шпагу, а вонючая летающая собака сожрала прекрасную розу… Собственно говоря, с красивым геройством у меня все кончено. Так почему же сознательно не вырвать из себя эти нити, связывающие меня с тем, что сейчас уже кажется лишь пустым и ничтожным баловством? Конечно, насчет Жана от начала до конца все было глупо: этот говорун и нахал сейчас ворочает камни на парижском складе строительных материалов и пусть ворочает. Хотя, кое в чем он прав. Он знал жизнь лучше меня и понимал ее проще, вернее и непосредственнее. Классовый инстинкт? Хе-хе, книжное выраженьице Ганса и ему подобных… Если бы Жан встретил Ганса в Париже, он поднял бы и его на смех как немецкого начетчика и коммунистического дьячка. Жан — француз, он — живой практик, и все. И мне нужно быть практиком и не терять времени. За работу!

Пигмеи мускулисты и прекрасно сложены, но ноги их коротки, поэтому руки кажутся слишком длинными, а торс — непомерно грузным, как у гориллы. Такое сложение, хотя и не столь резко выраженное, я наблюдал у многих низкорослых народов, например у японцев. Да и наши европейские женщины обычно ниже мужчин только за счет недостаточной длины ног. Это лишнее доказательство, что пигмеи — не выродки, а физически прекрасно развитая раса, но специально приспособленная к условиям существования в лесу.

«Выродки, больные, — мысленно улыбался я, — какой вздор! Разве можно выжить в этих страшных дебрях, не будучи исключительно и абсолютно здоровым!»

Кожа пигмеев отличается тем смуглым бронзовым оттенком, который появляется к концу лета на лицах рыбаков и крестьян Южной Италии и Испании. Сам лик Иуды значительно темнее, а лицо пигмея светлое и отличается плоским треугольным носом. Губы тонкие и розоватые. Общий тип лица имеет в себе что-то семитское, азиатское, но не африканское, в лицах эфиопов и пигмеев есть что-то общее. Не прошли ли их предки в леса Центральной Африки через Эфиопию? Примечательно, что в отличие от негров у пигмеев растут бороды и усы.

Фигура пигмея характерна: брюхо вздуто и торчит вперед, зад оттопырен назад, видимо, для того чтобы уравновесить тело при ходьбе. Этот общий недостаток осанки не является следствием вырождения: дети до трех-четырех лет питаются молоком матери, у них нормальная и часто красивая осанка. Но после перехода на обычную еду их живот начинает выпучиваться вперед, а зад оттопыривается назад, и вся фигура становится очень характерной и безобразной. Это народ пузатых и старообразных карликов, но весьма мускулистых, сильных и ловких.

Нужно сразу же сказать о технике моих разговоров с пигмеями. Если в Европе встретятся швед, чех и португалец, то беседа между ними возможна только при взаимном знакомстве с языками, в противном случае культурные люди не поймут друг друга. Без знания языка они совершенно беспомощны. Разговаривать с неграми удается при помощи сотни слов на банту и нехитрой жестикуляции, таким образом, с трудом, но всегда можно спросить все самое необходимое и получить вразумительный ответ. Пигмеи своего языка не имеют и говорят на языке соседних негритянских племен. Здесь, на восточной окраине Итурийских лесов, они пользуются языком кингвана, но низводят словесную речь до нескольких десятков слов, произносимых без грамматических изменений, отрывисто и со странным акцентом, примерно так, как произносят человеческие слова попугаи. Эти слова в разговоре служат как бы опорными точками, они вставляются в плавный и легко понимаемый разговор, создаваемый прекрасной, поистине мастерской сценической игрой, где мимика, жесты, движения тела и целая гамма звуков, отражающих чувства, создают основной фон. Слова лишь уточняют смысл. Тематика разговора с неграми всегда ограничивается скудным запасом слов. С пигмеями же я вообще не чувствовал стесненности. В то же время суровая простота обстановки подавляла своим величием и не оставляла места для иронической болтовни о дадаистах или Джойсе.

— Где мужчины? — спросил я Оро.

— Далеко. Они принесут сюда мясо слона.

— Где женщины?

— Они близко.

К моему удивлению, Бубу уже работал и отправился вместе с мужчинами за мясом недавно убитого слона, а женщины пошли за хворостом и разной снедью. Вечером предполагались великое пиршество и шумный праздник. «Это будет торжественный момент», — подумал я с грустью.

В становище остались старики, дети и больные, они не теряют времени даром: мальчики под руководством стариков шлифуют каменные наконечники для копий и стрел, вытачивают скребки или молотки, девочки меняют листья в крышах хижин, старухи поддерживают огонь.