Виктор Тельпугов - Все по местам !

Слободкин стал искать подходящего случая, чтоб повидаться с кадровиком. Через несколько дней снова появился возле двери, обитой черной клеенкой. Дверь была на замке. Слободкин постоял несколько минут, не зная, что делать, куда идти, вдруг откуда ни возьмись Савватеев:

- Ты ко мне?

- К вам...

- Что случилось?

Савватеев тщательно, два раза повернул ключ в замке. Слободкин слышал, что он повернул именно два раза, и опять подумал: кадры! И взяла его почему-то оторопь. Савватеев спрашивает, как дела в цехе, как устроился. Слободкин отвечает, по никак не решается сказать о главном, о том, что заводская жизнь оказалась не по душе.

Савватеев неожиданно сам помог ему. Глянул вдруг на Слободкина хитровато и говорит:

- А я ведь все знаю!

- Про цех? Про барак?

- И про цех, и про барак. И про то, зачем пожаловал, тоже. Хочешь, скажу?

- Скажите...

- И скажу, не постесняюсь. Труханул ты, товарищ фронтовик! Да! Точно знаю. Сырого теста испугался. И еще барака нетопленого. Пожара. Трудностей, одним словом. Комсомолец называется! Хуже всякого беспартийного. Ну, другие на фронт просятся, им простительно - незакаленный народ, слабый. Думают, для них на фронте все припасено - и хлеб, и сахар, и тушенка еще. Черта лысого! Ты же сам испытал.

- Испытал. Только я другое хочу сказать...

- И про другое знаю. Врага своими руками бить хочешь? Так вот запомни: войны выигрывают не одни солдаты. Рабочий класс еще есть на земле. Без него ни пехота, ни танки шагу не шагнут. Это ты можешь понять?

- Все понимаю, товарищ Савватеев, но я тоже человек. Все работают, все на месте, а я вроде подручного в цехе.

- Вот, вот, вот! Именно: все на месте! - ухватился Савватеев за слово. По радио слышал во время тревоги: Все по местам! Смысл уловил? Или просто так, решил, для красного словца, мол, лозунг придумали?

- Уловил. Я и хочу по смыслу. Там мое место. - Слободкин выпрямился, встал перед Савватеевым по стойке смирно.

Залюбовавшись выправкой Слободкина, Савватеев невольно перешел на военный язык:

- Отставить! Я такими разговорчиками вот как сыт! Будешь на заводе работать. Все. Кру-гом... Слободкин повернулся через левое плечо.

- Постой. Садись. Давай, как люди, поговорим. Они сели друг против друга. Помолчали. Слободкин заговорил первым:

- Товарищ Савватеев, трудно мне здесь, но не в том смысле, как вы думаете! Иждивенцем быть у вас не хочу.

- У кого - у вас?

- Ну, у вас, у всех...

- А ведь верно говорят, что умные головы иногда дуракам достаются. Баденков им доволен. Каганов и подавно, а он весь в сомнениях-рассуждениях! Вот что, Слободкин, я громких слов не люблю, не буду много говорить, все сам понимаешь. Скажу только, что фронт не исключен. Позовут - все там будем, и ты и я, все до одного человека. У меня вот план один есть, но тебе сейчас разве до планов! Мозги набекрень.

- Какой план?

- Для серьезных людей.

- Скажите.

- Говорю: для серьезных людей. Слободкин вздохнул. Савватеев посмотрел на него уже не так строго, даже миролюбиво посмотрел.

- Можно бы собрать человек десять-двенадцать таких вот, рвущихся в бой.

- И что? - оживился Слободкин.

- И готовить их помаленьку. Как твое мнение?

- Я думаю, было бы здорово... Савватеев вырвал из блокнота лист бумаги, подсел поближе к Слободкину.

- Хочешь, парашютистов готовь, хочешь - пулеметчиков.

- Я?..

- Ну, не я же. В мое время десантов не было, и пулеметы были не те. Так как, возьмешься? Подумай-ка. А

ребят я тебе подберу сколько хочешь. Каждый день ко мне ходят. Недели тебе на раздумье хватит?

- Хватит.

- Сегодня у нас четырнадцатое? Двадцать первого жду. Вот, смотри, в календарь записываю. Как сегодня, часов в девять. По-военному в двадцать один ноль-ноль. Савватеев подумал и добавил:

- Если, конечно, ничего не случится. Слободкин хотел крепко пожать руку Савватееву, по постеснялся. Только подумал: был бы он помоложе - его бы первого в парашютисты и записать. На Поборцева чем- то похож, командира первой роты.

- А вы про троллейбус помните? - спросил вдруг Слободкин начальника.

- Про троллейбус?

- Разве я вам в первый день не рассказывал? Полковник, командир нашей бригады изобрел.

Слободкин объяснил Савватееву, что троллейбус - это не троллейбус в буквальном смысле слова. Парашютисты в их бригаде сперва прыгали в бомбовые люки тяжелых бомбардировщиков ТБ-З. Люки узкие - па одного человека. Происходило большое рассеивание в воздухе. Полковник Казанцев придумал хитрую штуку: ребята выходят на крылья - по десять на каждое, - чтобы не упасть прежде времени, держатся за специально натянутый стальной трос.