Иван Бережной - Два рейда

— И да, и нет. Кое-что до меня не доходит.

— Что именно?

— Можно откровенно?

— Конечно.

— Я понимаю так: каждый наш шаг в тылу врага должен быть целесообразным, отвечать требованиям обстановки, сложившейся на фронте. Об этом нам никто не говорит, но стоит припомнить основные рейды, проведенные соединением, и самому можно понять. Из Брянских лесов вышли перед контрнаступлением на Волге. Карпатский рейд «совпал» с Курской битвой. Рейд в Польшу сопровождался наступлением Украинских фронтов. Все это не случайно, не простое совпадение. Наши походы заранее планируются…

— Минуточку. Отойдем в сторонку, — прервал меня Вершигора, взял под руку и повел в глубь рощи. Несколько минут шли молча. Первым заговорил Петр Петрович — Какое отношение, по-твоему, к сегодняшнему дню имеет все то, о чем ты только что говорил?

— Это меня как раз и интересует. Думаю, прямое. Мы идем не на Украину, а на север. Значит, следует ожидать перемен в Белоруссии.

Вершигора резко остановился и посмотрел мне в глаза.

— Почему бы и не быть этим переменам? — спросил он.

— Я за перемены, но поведение противника говорит о другом. Наши войска нанесут удар где-то на Украине.

— Ты так думаешь? — улыбнулся Петр Петрович. — Выкладывай свои козыри.

— У меня один козырь, зато туз! Наши разведчики ежедневно докладывают о том, что немцы из Белоруссии перебрасывают войска на юг. Железные дороги забиты эшелонами с танками, артиллерией…

— А что сегодня утром докладывали, знаешь?

— Нет. От нашего полка в дальнюю разведку уже дня четыре не посылают — ответил я.

— В таком случае твой козырный туз не стоит простой шестерки. Да будет тебе известно, наступление в Белоруссии началось! Возможно, немцы уже драпают.

— Как драпают?!

— А вот так, — ответил Вершигора и пальцами правой руки на ладони левой изобразил, как они драпают.

Для меня эта радостная весть явилась большой неожиданностью.

— Отказываюсь понимать. Зачем же немцы перебрасывали отсюда войска? Выходит, дураки?

— В этом история разберется. Нам многое неизвестно. Думаю, и немцы не дураки, просто наши оказались умнее и хитрее.

— Вы об этом знали?

— Да. Меня в Киеве предупредили, чтобы был готов к взаимодействию с наступающими войсками. А когда Украинский партизанский штаб дал команду выступать, я понял: в Белоруссии началось. Генерал Строкач требует, чтобы через два-три перехода вышли на рубеж Столбцы—Мир. Думаю, неспроста. Последние данные разведки подтверждают мои догадки. Противник в панике. Местные власти и всякие там чиновники улепетывают на запад. Это верный признак неустойки противника на фронте.

— Почему же вы не сказали об этом на совещании?

— Зачем раньше времени говорить? Скоро сами убедитесь, — ответил комдив.

Вершигора не ошибся. Вечером радисты приняли сводку Совинформбюро. В ней сообщалось, что советскими войсками освобожден город Жлобин. Ведутся бои по уничтожению гитлеровских войск, окруженных под Бобруйском. Перечислялись села, из которых изгнаны оккупанты.

В партизанском лагере ликовали. Слышались радостные возгласы.

— Петро, наших освободили! Ура! — торжествовал мой ездовой Иосиф Борисенко.

— А как же моя деревня? Она ведь рядом с твоим селом, о твоем сообщили, а моя в сводке не упоминается? — беспокоился его друг Петро.

— Освободили и твою, факт!

— Радость-то какая! Живы они там, мои родные? Йося, давай письма напишем домой.

— А как отослать?

— Раненых еще не успели отправить на аэродром. С ними передадим.

До поздней ночи не спали партизаны, поздравляли друг друга с новыми успехами на фронте.

Ранним утром меня разбудил Юра Колесников. Он со взводом разведчиков только что вернулся от автострады. По сияющему лицу видно — Юра доволен результатами разведки.

— Что там творится! Драпают фрицы вовсю, — заговорил он весело, то и дело подкручивая рыжие усики. — Подходы к дороге — во! Незаметно пробрались к «варшавке», смотрим, прет немец на запад: автомашины, броневики, танки, повозки… Конца не видать. Оставил наблюдателя и сюда.

— А как маршрут?

— Дорога болотистая, топкая, местами вымощена бревнами. Одним словом, дорога дрянь. Единственное утешение— проходит лесом. Но что нам дорога! Где прошел один человек, там пройдет полк, где прошла одна лошадь — пройдет обоз.

Во второй половине дня 29 июня 1944 года дивизия покинула Ясенец и двинулась на север. Колонну вел Колесников. Впереди шли кавдивизион и первый полк. Дорога действительно была дрянной. Топи, колдобины, пни. То и дело приходилось вытаскивать застрявшие телеги и пушки.