Иван Бережной - Два рейда

Я рассказал Роберту, что еще Ковпаком и Рудневым заведен такой порядок, при котором о замысле командира до определенного времени знают лишь начальник штаба и комиссар.

— Понимаю… конспирация! А насчет того, что каждый солдат должен знать свой маневр?

— На ближайший один-два перехода знают все. Этого вполне достаточно.

Клейн немного помолчал, а потом спросил хитровато:

— Ну а ты как думаешь: куда пойдем?

Мне замысел командования тоже не был известен. Но опыт проведенных рейдов научил строить предположения.

— Одно из двух: на запад или на юг, ответил я. — В этих направлениях зачастили наши разведчики. А это уж верный признак.

…Незадолго до рассвета в селе Крымно мы настигли кавалеристов. Они задержали подводу, на которой ехали мужчина и девушка.

— Кто они? — спросил Роберт, указывая на задержанных.

— Местные, из Кукуриков, — ответил Саша. — Старик говорит, что там полно бандеровцев.

Послышался топот скачущих коней. К нам подъехали Вершигора, Войцехович, Москаленко и Бакрадзе в сопровождении связных.

— Почему остановились? — спросил Петр Петрович.

Ленкин доложил.

— Сколько бандеровцев в селе? — спросил Вершигора крестьянина.

— Дуже богато. Сотня чи две, а может, усе три наберется, — ответил дядько.

— Так сколько же: сотня или три?

— Мабуть, три, — растерянно проговорил дядько.

— Курень там, — осмелев, подсказала девушка.

— Что это значит — курень? — спросил Бакрадзе.

— Так запорожские казаки называли полк, — ответил Москаленко.

— Видал, куда хватили! — возмутился Ленкин.

— Курень так курень, — сказал Вершигора. — Придется его развалить.

Разгром бандеровцев поручили эскадрону Ленкина и трем ротам первого батальона под командованием Бакрадзе. Куль-баку предупредили, чтобы его батальон был наготове.

Партизанские роты и кавэскадрон к Кукурикам подошли на рассвете 19 января. В некоторых хатах уже горел свет. Вокруг — тишина. Ковпаковцы бесшумно обезоружили часовых, внезапно ворвались в село. Застигнутые врасплох бандиты попытались организовать оборону, но из этого ничего не получилось. Слишком неожиданным и мощным был удар.

Бандеровцы не устояли, начали разбегаться кто куда. Но и вырвавшись из села, они попадали под прицельный огонь второго батальона, заблаговременно перекрывшего выходы из Кукуриков.

С бандой покончили до восхода солнца. Однако через некоторое время бандеровцы попытались захватить село, но были отбиты. В преследование послали пятую роту Ларионова… В этом бою был разгромлен весь курень Лысого вместе со штабом.

Утром я зашел в штаб соединения и застал там Вершигору, Войцеховича и Ленкина. Петр Петрович распекал Усача.

— Как же это твои орлы упустили такую важную птицу? Может, это был сотник или сам атаман Гончаренко…

Прислушиваясь к разговору, я сразу понял, о чем идет речь. Произошел неприятный случай. После того как была разгромлена банда, наши подразделения вошли в село и разместились на дневку. Выставили заставы, развели людей по хатам, замаскировали повозки. Некоторые, наскоро перекусив, ложились спать. Неожиданно на улице поднялась стрельба. Партизаны выбегали из хат и не могли понять причины тревоги. Лишь там, где располагались кавалеристы, продолжалась автоматная трескотня. Стрельба оборвалась так же внезапно, как и вспыхнула.

По улице шел расстроенный Ленкин.

— Что случилось, Саша? — спросил я.

— Часовой — шляпа. Бандита упустил, — зло проговорил Ленкин. — Понимаешь, в стогу, сена сидел. Когда в селе стало тихо, он выбрался оттуда и направился через двор на огород. Часовой посчитал его местным, но все же спросил пропуск. Тот ответил. Тут бы и задержать его. Откуда крестьянину знать пропуск? А часовой уши развесил и пропустил. Бандит, не будь дурак, вскочил на одну из наших лошадей, стоявших у плетня, и был таков… Всем эскадроном по нему палили, а он как заколдованный. Нырнул в лес, теперь ищи-свищи… Говорят, какой-то начальник…

Вот за это Вершигора и ругал командира эскадрона.

— Будь он неладный. Откуда он взялся на мою голову. Хотите, я вам к вечеру десяток бандитов приведу? — оправдывался Ленкин.

— Суть не в бандите. Дисциплина у твоих хлопцев хромает. Бдительность потеряли. Так и шпиону легко к нам пробраться, — наставительно говорил Вершигора…

Отпустив Ленкина, Петр Петрович выслушал мой доклад о высылке разведгруппы, а потом, кивнув в сторону стола, на котором валялась куча документов, пригласил: