Борис Тихомолов - Небо в огне

Боевое крещение

Утром в столовой я встретился с майором Назаровым.

- Садись со мной, - сказал он. И я снова почувствовал на себе его оценивающий взгляд. Он прихлебнул из стакана горячего кофе и, обжегшись, поставил его на стол. - Хорошо летаешь... Я так еще никогда не рассчитывал. И даже не знал, что так можно. Здорово получается!

Я покраснел, почувствовав его моральное превосходство. Не каждый смог бы так вот запросто сказать такие слова другому, да еще молодому летчику, а ведь он замещал заболевшего командира эскадрильи.

- Товарищ командир, - начал я. - Мне хотелось бы закрепить начатое...

Назаров посмотрел на меня искоса:

- Хочешь слетать на боевое задание?

- Хочу, - признался я. - Но только не слетать, а летать.

Он рассмеялся, словно я сказал какую-то несуразицу. Допив кофе, поднялся.

- Ладно, поговорю с командиром полка, а ты постарайся никуда не отлучаться. Он тебя вызовет.

Это был для меня день мучений. Уже перевалило за полдень, а меня не зовут. И майора Назарова не видать. Что такое? Как расценить это молчание?

И наконец распахивается дверь. Я - в который раз! - поднимаю голову и слышу, как дежурный произносит мою фамилию. Вскакиваю, как на пружинах.

- Куда?

- К командиру полка.

Все, кто были в общежитии, проводили меня взглядами до самых дверей. Кто-то крикнул вслед:

- Ни пуха тебе, ни пера!

Я вздрогнул от радости: ведь это уже почти признание... Вышел. Потом опомнился, открыл дверь, просунул голову:

- К черту!

Зал наполнился хохотом.

Постучавшись и получив разрешение войти, я сразу же заметил, с каким трудом присутствующие в кабинете стирают улыбки с лиц.

Кроме командира полка, здесь было четверо: начальник штаба, комиссар, заместитель по летной части и майор Назаров.

"Ясно, говорили об мне", - подумал я и, смущаясь, доложил, что летчик такой-то прибыл.

- Садись. - Командир полка пододвинул мне стул.

Я сел, не смея поднять глаз. Чувствовал, что все здесь присутствующие относятся ко мне доброжелательно, но почему они смеются? Что смешного в моих поступках? Ну, правда, я подбивал ребят пойти всем вместе и потребовать, чтобы дали самолеты. И пока я тренировался, они ходили в штаб. Так что же тут такого?

- Та-ак, - сказал командир, прикрывая ладонью улыбку. - Значит, выражаем недовольство? Делегацию подсылаем? Хорошо-о.

Я смутился совсем. Пропало дело. Сейчас мне дадут такой самолет...

- Да, конечно, а что же... - пробормотал я. - Столько времени болтаемся. Ребята воюют, а мы...

- Ну разумеется, - уже серьезно сказал командир. - Летать хотят все, но, к сожалению, это невозможно. Ты, наверное, знаешь, что у нас не хватает самолетов.

- Знаю, мне говорили.

- Вот-вот. И еще у нас нет штурманов. Я удивленно поднял глаза:

- Штурманов? Товарищ командир, " а я могу и без штурмана.

Начальник штаба, и комиссар, и майор Зинченко, и Назаров разом прыснули от смеха. У командира полка перехватило дыхание.

- Что? Что ты сказал? - Он заразительно расхохотался.

Глядя па него, засмеялся и я. Но, откровенно говоря, мне было непонятно, чем я их рассмешил. И что тут такого смешного - летать без штурмана? Всю жизнь летал - и ничего! В любую погоду...

- Нет, брат, - все еще смеясь, сказал командир. - У нас без штурманов ни на шаг. Он приведет тебя к цели, сбросит бомбы...

- А сбросить и я могу. Аварийно. В моей кабине рычаг есть.

Командир переглянулся с комиссаром. "Ну что? - говорил его взгляд. - Видал ты такого фрукта?"

Комиссар кашлянул в кулак.

- Да не мучай ты его, Алексей Иванович! Ну дай ты ему слетать. Кстати, и случай есть. Командир вдруг стал серьезным.

- Ты думаешь?

- А что же - оправится. И погода как раз подходящая. Дай ему только штурмана получше.

Командир на несколько секунд задумался. И сейчас же в кабинете все неуловимо изменилось. Если только что ощущалась неофициальная, дружественная, почти семейная обстановка, то сейчас от нее не осталось и следа. Чуть скрипнули стулья, шаркнули по полу ноги, и позы всех сидящих из расслабленных и вольных приняли положение готовности.

- Хорошо, - сказал командир и посмотрел на Назарова. Тот встал.

- Я вас слушаю!

- Дайте ему штурмана Киндюшова. Стрелка и радиста - по вашему усмотрению. Самолет - "девятка". Вылет... - командир посмотрел на часы, - в семнадцать тридцать. Все. Выполняйте!

- Есть!

Назаров откозырял, четко повернулся и вышел. Вслед за ними поднялись и вышли все остальные. И только тут до меня дошел смысл происходящего - мне предстоит боевой вылет! Это было все, что удержалось в моем сознании, остальное прошло мимо.