Александр Тищенко - Ведомые 'Дракона'

Его союзники - маневр и высота.

И скорость ценит наш Герой,

Он бьет врага наверняка

Вот запылал сорок второй.

Да, к этому времени Федоров уничтожил сорок два фашистских самолета: тридцать три - в воздушных боях и девять - на земле. Командование представило его ко второй медали "Золотая Звезда". Но представление по каким-то причинам затерялось в вышестоящих штабах.

В середине дня над аэродромом появился "мессершмитт". Он вел себя странно: не спеша делал круг за кругом, то снижаясь, то набирая высоту. Как будто собрался садиться. Что ж, пожалуйста, примем, как положено. Зенитчики по нему не стреляли. "Мессершмитт" очень уж далек был от агрессивных намерений. Но он все кружил и кружил, не решаясь заходить на посадку.

"Мессершмитта" заметили истребители, возвращавшиеся с задания. Вел их Иван Кожедуб.

- Чей "мессер"? - раздался по радио его басок.

- Черт его знает, - ответили с командного пункта. - Приплелся и кружит...

Кожедуб нагнал фашиста и знаками приказал ему идти на посадку. Тот не подчинился, а может, не понял, и заложил глубокий вираж. Тогда Кожедуб энергичным маневром зашел "мессершмитту" в хвост и выпустил по нему длинную пушечную очередь. В тот же момент вражеский летчик покинул самолет и раскрыл парашют. Оказалось, что это был заблудившийся инструктор немецкой летной школы.

И еще один любопытный случай произошел в этот день. Рассказал о нем Вася Буслай - Василий Мельников. Когда он со своей группой патрулировал в районе Кюстрина, летчикам повстречалась странная процессия. Возглавлял ее двухмоторный "юнкерс", на спине которого сидел "мессершмитт". Чуть сзади следовали два истребителя - видимо, группа прикрытия.

- Атакую "юнкерса", - скомандовал Мельников, - берите на себя прикрывающих.

Только он начал прицеливаться, как "мессершмитт" сорвался с бомбардировщика, убрал шасси и открыл лихорадочный огонь из пушек. Мельникову пришлось отвернуть. Пока разворачивался для новой атаки, вражеские истребители успели скрыться. А бомбардировщик перешел в крутое пикирование и врезался в землю недалеко от переправы через Одер. На месте падения самолета взметнулся большой столб огня и дыма. "Юнкерс" был начинен взрывчаткой...

Так группа Василия Мельникова впервые встретилась с новым приемом противника. Устаревший "юнкерс" использовался в качестве летающей торпеды. Управлял ею летчик-истребитель.

* * *

Обязанности штурмана меня не очень обременяли. Дела в полку шли хорошо, и я, не заботясь о проведении занятий по самолетовождению, часто вылетал на боевые задания. Моя оплошность, конечно, не могла остаться без последствий. Однажды меня вызвал майор Власов. По его нахмуренному лицу я понял, что случилась неприятность.

- Заблудились два летчика, - сказал командир полка. - Считаю, что по вашей вине. В последнее время в полку не ведется никакой штурманской работы. Садитесь в самолет и ищите летчиков!

...До вечера ищу пропавших на аэродромах восточнее Одера. Но безрезультатно. Летчики словно сквозь землю провалились. Уж не попали ли к фашистам? Нет, не должно быть этого. Они докладывали по радио, что пошли от Одера на восток. А может быть, горючее кончилось, и они не дотянули до ближайшего аэродрома? Или еще что случилось?

На следующий день продолжаю поиски, но уже над территорией соседнего фронта. Этот район мне почти незнаком. Вот очередной аэродром с бетонированной взлетно-посадочной полосой. На нем мало самолетов, летное поле опутано траншеями и ходами сообщения, посадочных знаков нет.

Захожу вдоль полосы, выпускаю шасси и планирую к центру аэродрома. И вдруг вижу красный купол грузового парашюта, рядом с ним второй, третий... Недоумеваю: зачем сбрасывать грузы на парашютах, когда можно сесть и выгрузиться? Прибавляю обороты мотору, убираю шасси и делаю круг над аэродромом. И сразу же по мне начинают стрелять зенитки. На аэродроме фашисты! Они окружены. Потому-то здесь траншеи и грузовые парашюты. Да это же аэродром Бреслау! Как я раньше не догадался об этом? Ну и дела. Чуть в гости к фашистам не пожаловал...

Уныло плетусь в Морин. Теперь не жди добра. Сажусь в прескверном настроении. Только вылез из кабины, механик Илья Лившиц радостно говорит:

- Летчики нашлись. С полчаса, как вернулись.

По пути на командный пункт встречаю Ивана Федорова. Интересуюсь полковыми новостями, так как два дня почти не вылезал из самолета.

- Машенкин ногу сломал, - сокрушенно говорит Федоров. - Трофейный мотоцикл подвел.