Александр Тищенко - Ведомые 'Дракона'

Шли на высоте нескольких сотен метров. Два-три раза попадали под обстрел вражеских зениток. Однажды пришлось спикировать и прижаться к земле.

К Берлину подошли с северо-востока. Нас никто не обстреливал с земли, и пролетавшие мимо вражеские истребители не уделяли нам внимания. Видимо, фашисты принимали за своих - фронт проходил в нескольких сотнях километров. Как только перед нами открылась панорама города, каждого охватило волнение. Это же логово фашизма! И над ним - мы, советские летчики. Хочется поделиться радостью с товарищами, поздравить их с таким незабываемым событием. Но выдержка берет вверх: договорились использовать радио лишь в исключительных случаях.

Вот и центральная часть города. Отчетливо видны массивное здание имперской канцелярии, купол рейхстага, Бранденбургские ворота. Сбросив листовки, мы развернулись над парком Тиргартен и направились в сторону аэродрома Темпельгоф. Здесь по нас открыли сильный огонь зенитки, пошли на взлет две пары фашистских истребителей.

- Снижаемся до бреющего, - спокойно скомандовал Новиков.

Мы спикировали и над самыми крышами вышли к окраине Берлина. Затем взяли курс строго на восток. Домой возвратились без каких-либо происшествий.

Как только мы произвели посадку, нас окружили летчики, техники и механики. Не скрывая зависти, они засыпали нас вопросами. Пришлось подробно рассказывать обо всех перипетиях полета и о том, что довелось увидеть.

- Скоро все будем там, - ободряюще сказал Машенкин. - И победу справим, и насмотримся...

В общежитии Машенкина и меня поджидали Анкудинов и Федоров. Их лица выражали загадочность.

- Дорогие товарищи! - с улыбкой обратился к нам Иван Федоров. - Вы сегодня великие именинники. Поздравляем вас с первым берлинским полетом и считаем, что такое незабываемое событие надо обязательно отметить...

Отступив на шаг, он энергичным жестом пригласил нас к столу. А там, как на параде, выстроилась батарея пузырьков с яркими этикетками.

- Что это? - спросил Машенкин.

- Заграничный ром, - не без гордости ответил Анкудинов. - Специально для вас приберегли...

- А где взяли?

- Танкисты подарили. За хорошее прикрытие.

- Тогда наливай, - предложил Машенкин. - Никогда не пробовал рома, да еще заграничного.

Анкудинов открыл пузырек и вылил его содержимое в кружки - Машенкину и мне. Второй поделил с Федоровым.

- За успех, друзья! - Анкудинов и Федоров дружно опрокинули кружки.

Выпил и я. В нос ударил больничный запах, язык обожгла горечь. Машенкин, пригубив кружку, состроил болезненную гримасу и вылил остатки питья в кадку с фикусом.

- Гадость какая-то, хуже самогона, - сказал он. - А может, это не ром?

- Как не ром? - удивился Федоров, взяв пузырек и ткнув пальцем в этикетку. - Тендлер расшифровывал, а он первый знаток немецкого в полку.

- Конечно, ром не первого сорта, но пить можно, - поддержал Федорова Анкудинов.

Однако пить никто больше не стал. На следующий день врач полка Гусаченко, зайдя в общежитие, обнаружил несколько пустых пузырьков.

- Это что за медикаменты? - спросил он адъютанта первой эскадрильи Корюкова.

- Порожняк из-под трофейного рома, - ответил тот. Врач внимательно осмотрел один из пузырьков, понюхал его и брезгливо поморщился.

- Кто сказал, что это ром?

- Все говорят. Комсорг Тендлер переводил.

- Да здесь по-латыни, а не по-немецки, - засмеялся врач. - Это не ром, а примочка от потертостей кожи... для лошадей.

Корюков раскрыл рот от неожиданности. По его лицу было видно, что в человеке боролись два авторитета: медицинский и комсорговский. Последний, видимо, все же брал верх, и Корюков спросил:

- Это точно?

- Как пить дать!

Когда об этом случае узнали, то Анкудинову и Федорову проходу не давали.

- Как насчет лошадиного рома? - встречали их вопросом. - Неплохо бы отметить...

Анкудинов и Федоров смущенно улыбались. Бориса Тендлера не задевали: побаивались его острого языка.

* * *

Недолго полку пришлось находиться в Иновроцлаве. В конце января части 1-й гвардейской танковой армии вышли к Познани и захватили южный аэродром. Мы сразу же перелетели на него. Совсем рядом шли ожесточенные бои. Окруженные в Познани фашистские войска оказывали упорное сопротивление. Почти месяц потребовался на ликвидацию этого "котла".

Познанский аэродром был оборудован, как говорится, по последнему слову техники. Бетонированная взлетно-посадочная полоса, такие же рулежные дорожки, капитальные ангары и склады. А совсем рядом - авиасборочный завод. Как нам рассказали местные жители - поляки, за несколько дней до прихода советских войск по заводу нанесли удар американские "летающие крепости". Дело было так. Самолеты-разведчики повесили над заводом дымный оранжевый круг. И вскоре в него с бомбардировщиков, летевших на большой высоте, посыпались бомбы. Завод фактически перестал существовать.