Константин Рогов - Годы

— От мороза русский солдат становиться здоровее.

Потом, перейдя на серьёзный тон, стал высказывать свои мысли:

— В мирное время мы говорили, что боец есть боец, и надо его готовить к трудностям боевой жизни. Нельзя растить его как тепличное растение, и, поэтому, надо проводить занятия в любых условиях погоды. Что можно возразить против этого? Ничего. Разве только то, что проведение занятий в поле в сильный мороз, большей частью напрасная трата времени. Ибо человек, у которого отмерзают ноги и коченеют руки, думает не о тактике боя, а о том, скоро ли эти занятия кончатся. И если ретивому командиру хочется закалить своих подчинённых на морозе, пусть он так прямо и говорит, что это, товарищи, не занятие, а закаливание на морозе. Конечно, тренировочные занятия нужно проводить и на морозе, но это уже тогда, когда усвоены основы. Но даже не в этом дело. Как бы ты не закалял человека на морозе, тебе, если ты не кретин, не придёт в голову разрушить тёплые жилища на том основании, что закалённому человеку здоровее на морозе, и он может, поэтому, обойтись без тёплого жилья. И тот, кто не стремиться облегчить быт бойца, а говорит что наш боец закалённый и ничего ему не сделается если он полежит недельку на снегу, тот… В общем, понятно, кто он. Причём этот щедрый на трудности для других, сам отнюдь не пренебрегает тёплой хатой и одеждой.

А я рассказал Дмитриеву, про один разговор с участником войны с Финляндией. На мой вопрос, быстро ли они привыкли к суровым морозам того года, он ответил:

— Одни привыкли раньше, другие — позже, но причина у всех была одна и та же. Как только бойцы одели вместо шлемов шапки-ушанки, вместо сапог — валенки, вместо шинелей — полушубки, а так же ватные штаны и меховые рукавицы, та как-то сразу и привыкли!

А вообще-то, давай-ка пофилософствуем по этому вопросу ещё. Вот служил я в Сибири и видел, что сибиряки и одеваются по-сибирски. Посмотри на едущего в розвальнях сибиряка. У него надеты добротные валенки, а в валенках нередки и меховые чулки, брюки часто тоже меховые, меховой жилет, а сверху овчинный полушубок. Да ещё волчья или собачья доха, или овчинный тулуп. Бывает мороз в 40⁰, а возница, закутавшись в доху, вожжи держит голыми руками. Когда тело в тепле, то не так сильно мёрзнут руки и лицо. В такой мороз, бывает, он и спит в санях. Причём такой набор зимней одежды имеется почти у всех. Это не москвич в пальто на рыбьем меху, подбитым ветром! Интересно вот ещё что. Мы прямо таки кричим о закаливании и приучению к морозу или, например, в Средней Азии к жаре. А ведь обыкновенный житель тех мест вовсе не морочит себе голову этими проблемами. Приходит зима не сразу, и человек, вовсе об этом не думая, постепенно приноравливается к погоде, всё больше и больше «утепляется» и работает себе ежедневно на своём месте, не взирая на погоду. За исключением тех дней, когда действительно работать не смысла по погодным условиям. Так же постепенно идёт приспособление к летним жарким дням. А жара в Сибири бывает похлеще, чем в ином жарком месте!

Возьмём полки, расквартированные в разных местах. Скажем, в Иркутской области, и в Одессе. Программа боевой подготовки у них почти одинаковая, время на учёбу отведено одно и то же. И они занимаются, несмотря на погоду. Погоду не изменишь, так и голову морочить нечего!

Но вот пришло время демобилизации старых возрастов. Закалённые сибирские бойцы разъезжаются кто куда. Едут на запад, на восток, на юг, в другие климатические условия, и теперь им надо заново акклиматизироваться. Началась война, и что? Сибиряк воюет там, куда забросила его судьба, на север ли, на юг. Одессит может оказаться на Карельском полуострове. Боец, служивший в горной дивизии, воюет в степях или песках. Боец, служивший в степной дивизии, оказывается в горах или в лесисто-болотной местности.

Может быть, кадровые дивизии воюют в тех же условиях, что и учились? Да, приграничные дивизии воюют на том же месте, где их застала война, в «родной стихии». Но, только первоначально. А остальные, которых большинство, перебрасываются на любое нужное в данный момент направление. Перебрасываются под Ленинград или Киев, Мурманск или Одессу. И сибиряков ждали на всех фронтах не за их морозоустойчивость, а за отвагу.

Так что, дорогой Алексей — свет Петрович, самое главное значение имеет психологическая подготовка к жизни и работе в любых тяжёлых условиях. Чему тех же сибиряков приучил весь склад их жизни. Это не то, что понимается под спортивной подготовкой, о которой многие сибиряки и понятия не имели!