Станислав Мыслиньский - Из одного котелка

Каждое утро батарею поднимали по команде:

— За врагом, вперед!..

Привалы были преимущественно короткими, как и огневые налеты наших орудий, которыми мы поддерживали продвигавшиеся впереди нас подразделения пехоты. Мы продолжали гнать врага, несмотря на бездорожье, от которого особенно страдала наша тяжелая артиллерийская техника. Сколько же раз, сменяя огневые позиции, мы вынуждены были передвигать наши орудия на каких-то плотах, какому огромному риску здесь подвергался даже самый опытный водитель автомашины! Предательской была эта местность.

Но мы продолжали гнать врага. Немцы отступали на всем Таманском полуострове. Они очень боялись окружения и второго Сталинграда.

Враг бросался на нас с воздуха, поливал пулеметным огнем с флангов, забрасывал минами. Однако ничто не могло пас остановить. По вечерам мы подсчитывали километры пройденного пути. Мы приближались к берегам Черного моря и Керченского пролива. Комары уже не так досаждали нам, а может, это просто так казалось.

Помню, как после форсирования реки Старая Кубань мы вышли в тыл вражеских частей и начались ожесточенные бои. Наши самолеты разбрасывали тысячи листовок, призывавших немецких солдат сдаваться в плен и гарантировавших им жизнь. Но только немногие выбирали плен и жизнь, настолько огромен был груз их преступлений. Гитлеровские солдаты боялись ответственности и правосудия, поэтому пытались найти спасение… в таманских лиманах и плавнях…

— Дождались своего, — говорили солдаты, обходя вздувшиеся трупы.

Ударом во фронт был преодолен еще один оборонительный рубеж фашистов между Кизилташским и Ахтанизовским лиманами. Оттуда наконец мы вышли на западную часть Таманского полуострова. Перед нами на несколько десятков километров вправо простирался Таманский залив, прямо — воды Керченского пролива, а дальше — на юге — Черное море.

— Ну, ребята, уже недалеко, — подбадривал нас парторг Наумов.

— Это еще ничего по сравнению с тем, что мы пережили, — коротко отвечали солдаты. А в действительности каждый из них держался из последних сил, так как позади остались многие километры этой липкой, вязкой, болотистой почвы.

Если бы таманская земля могла говорить!.. Ведь она была свидетелем многих исторических событий. Здесь летом 1918 года разыгрались драматические сражения первого периода борьбы Красной Армии против Деникина. Большой отряд рабоче-крестьянской армии, так называемая Таманская армия, был тогда отрезан от основных сил войсками Деникина. Чтобы соединиться с ними, Таманская армия вместе с тысячами беженцев, спасавшихся от террора белых, прорвалась вдоль берегов Черного моря до Туапсе, а затем, ведя непрерывные бои с преобладающими силами врага, в исключительно трудных условиях пробилась через горы в Армавир. Нелегкими были бои на этом более чем пятисоткилометровом пути, который Таманская армия должна была преодолеть, чтобы в конце сентября соединиться с Красной Армией на Кавказе.

Проходя теперь невдалеке от тех мест, где вели когда-то героические сражения воины новой, Советской власти, я как бы вновь переживал события, описанные в книге Серафимовича «Железный поток», которую читал в Баку. Тогда я не мог предвидеть, что и меня солдатская судьба забросит в эти же края — на таманскую землю, к морю…

Прекрасное это чувство, если ты ощущаешь приближающееся мгновение исполнения заветной мечты, когда силы твои на исходе. Хочется жить, чтобы видеть плоды своего труда…

Из пота и крови рождаются фронтовые успехи и победы. А ведь насколько легче солдату переносить самый тяжкий труд и самую страшную опасность, если он уверен, что дороги, по которым идет, ведут к желанной цели. Мы были именно в таком положении. Я переживал это вместе с другими. Все мы видели и понимали, что наконец и нам улыбнулось фронтовое счастье.

С запада тянуло запахом моря, пропитанным йодом. Казалось, близок конец пути.

К сожалению, части нашей 45-й армии вынуждены были еще вести кровавые бои, преодолевая последние рубежи сопротивления гитлеровцев в районе кордона Ильич и в северной части побережья Керченского пролива. Бои по ликвидации этого последнего бастиона сопротивления немецких войск на Таманском полуострове продолжались с первых дней октября. Гитлеровцы оборонялись отчаянно. Отступать им было некуда — за их спиной шумели волны Азовского моря и Таманского залива. Любой ценой противник стремился удержаться на этом клочке суши. Гитлеровское командование категорически запретило своим войскам сдаваться в плен, как это, впрочем, было и зимой сорок третьего года под Сталинградом.