Перевод с фр. Перевод, опубликованный в Юбилейном издании произведений Толстого: «Из Курска я проехал около 2000 верст… До Херсонской губернии был прекрасный санный путь, но там пришлось бросить сани и остальные тысячу верст до границы проехать на перекладных по ужасающей дороге. Дорогу от границы до Бухареста описать невозможно; надо самому испытать это, чтобы понять, каково удовольствие проехать 1000 верст в телеге, и меньше и хуже тех, в которых у нас навоз возят… я добрался до места совершенно больной от усталости».
Перевод с фр. Перевод, опубликованный в Юбилейном издании: «… Около 500 артиллерийских орудий стреляли в форт, который собирались взять. Стрельба продолжалась всю ночь напролет; этого зрелища и испытанного волнения забыть невозможно. Ночевать князь отправился со всей свигой в траншеи, чтобы лично распоряжаться штурмом, назначенным на три часа ночи. Мы все были там и, как всегда накануне сражения, делали вид, что завтрашний день озабочивает нас не более, чем обычный, но я уверен, что у всех сердце немножко сжималось (и даже не немножко, а очень сильно), при мысли о штурме. Ты знаешь. Николенька. что время, предшествующее сражению, самое неприятное, это единственное время, когда есть досуг для страха, а страх — одно из самых неприятных чувств. К утру, с приближением момента действия, страх ослабевал, а к трем часам, когда ожидалась ракета, как сигнал к атаке, я был в таком хорошем настроении, что ежели бы пришло известие, что штурма не будет, я бы очень огорчился. И вдруг, как раз за час до назначения штурма, приезжает адъютант фельдмаршала с приказом снять осаду Силистрии. Могу сказать, что это было принято всеми — солдатами, офицерами, генералами, как настоящее несчастие, тем более, что было известно от шпионов, которые часто являлись к нам из Силистрии и с которыми мне самому приходилось говорить — было известно, что когда овладеют фортом. — а в этом никто не сомневался — Силистрия не сможет продержаться более 2–3 дней».
Из личных воспоминаний А. Л. Толстой.
Перевод с фр. Перевод Юбилейного издания: «Эта неудача, сознаюсь, меня огорчила ужасно и изменила мои планы. Ежели, бог даст, скоро кончится Крымская камлания, ежели я не получу места, которым я был бы доволен, ежели не будет войны в России, я уеду из армии в Петербург и поступлю в военную академию. Мне пришло это в голову… потому что я не хочу бросать литературы, которою невозможно заниматься в условиях походной жизни…».
Вот несколько куплетов этой песни:
Как четвертою числа 4 августа 1855 года произошло сражение при Черной речке. (Прим. ред.)
Нас нелегкая несла
Горы отбирать.
Барон Вревский генерал Барон П. А. Вревский, бывший директор канцелярии военного министра, находясь в Крыму.
К Горчакову приставал.
Когда под–шафе:
«Князь, возьми ты эти горы,
Не входи со мною в ссору.
Не то донесу».
Собирались на советы
Все большие эполеты,
Даже Плац–бек–К ок.
Полицмейстер Плац–бек–Кок
Никак выдумать не мог,
Что ему сказать.
Долго думали, гадали,
Топографы все писали
На большом листу.
Глачко вписано в бумаге.
Да забыли про овраги.
А по ним ходить…
Выезжали князья, графы.
А за ними топографы
На Большой редут.
Князь сказал: «Ступай, Липранди, А Липранди: «Нет-с, аттанде.
Нет, мол не пойду».
«Туда умною не надо,
Ты пошли туда Реада,
А я посмотрю»…
Вдруг Реал возьми, да спросту,
И повел нас прямо с мосту:
«Ну–ка, на уру».
Веймарн плакал, умолял,
Чтоб немножко обождал,
«Нет, уж пусть идут»
На уру мы зашумели.
Да резервы не поспели.
Кто–то переврал.
На Федюхины высоты
Нас пришло всего три роты.
А пошли полки!..
…de toute beaute, haute volee — высший сорт, высший свет (фр.).
maison garnie — пансион (фр.).
menages — семьи (фр.)
Un tapage infernal — адский шум (фр.).
Messieurs et mesdames, si vous croyez que je gagne quelque chose… — Милостивые государи и государыни, ежели вы думаете, что я что–нибудь зарабатываю… (фр.).
Messiers et mesdames, je vous remercie et je vous souhaite une bonne nuit — Милостивые государи и государыни, благодарю вас и желаю вам спокойной ночи. (фр.).
И. П. Борисов — зять А. А. Фета.
Вас остальных (фр.).
Читать дальше