Максим Чертанов - Эйнштейн

После собеседования с Эйнштейном (заверившим ее, что физику ей знать не надо) и Эльзой ее взяли. Она останется при нем до смерти — типичная фанатично преданная секретарша, «цербер»; она будет называть «грязной книжонкой» любую биографию, проливавшую хоть какой-то свет на его личную жизнь. Марк Дарби, историк-архивист, изучал фотографии Эйнштейна — и на всех была Дюкас: «Я обратил внимание, что она ухитрилась попасть буквально на все фотографии… И всюду смотрела прямо в объектив. Она, как видно, считала этого господина своей собственностью». Доктор Густав Баки: «Она посвятила ему жизнь. Она оберегала его от горы писем… Она была гораздо умней, чем его жена, и была ему прямой противоположностью… Она знала все на свете, где какой идет фильм с какими актерами, подробности жизни эскимосов, в каком океане находится остров Псимбе — все, от чего он был далек. Одно из ее главных достоинств было умение не пускать к нему людей, когда он работал». Джордж Дайсон, сын физика Фримана Дайсона, знавшего Элен в США: «Ее инстинкт был силен и безошибочен, как компас. Хотя она могла продемонстрировать приятную улыбочку и вежливое обращение с теми, кто ей нравился, обычно она была сурова, крута и порой очень колюча». Ганс Альберт подозревал, что она любовница отца, сама она говорила, что хозяин относится к ней как к столу или стулу, и, видимо, была права, хотя это не исключало возможность влюбленности с ее стороны.

20 мая 1928 года прошли очередные выборы в рейхстаг: СДПГ — 29,76 процента, далее шли Национальная народная партия, центристы, КПГ; бедная Демократическая партия набрала лишь 4,8 (потеряв еще 1,5 процента); НСДАП заняла последнее место и показала худший результат за свою историю участия в выборах — 2,6 процента. Зато в число депутатов прошли Геббельс и Геринг, а Техова, одного из убийц Ратенау, выпустили из тюрьмы «за примерное поведение»…

Эйнштейн лечился, в постели лежал не без толку, занимался своим абсолютным параллелизмом, в июне и августе опубликовал статьи в «Анналах математики» — как обычно, выяснилось, что этот подход уже использует другой человек, француз Эли Картан, который, конечно, рассердился, но Эйнштейн ответил, что даже не слыхивал о его работе. (Теперь попытку выстроить Общую теорию всего на основе абсолютного параллелизма называют теорией Эйнштейна — Картана.) Губерт Геннер, историк науки: «В области единой теории поля Эйнштейн просто любил делать всю математику сам, независимо от того, что другие сделали это раньше и, может быть, лучше».

Со здоровьем стало получше к августу, поехали с Эльзой и Дюкас на курорт Шарбейц, там Эйнштейн читал Спинозу и дискутировал о нем с немецким искусствоведом Абрахамом Варбургом. В том же месяце представителями пятнадцати государств был подписан Парижский пакт — договор об отказе от войны в качестве орудия национальной политики; позже к нему присоединились почти все существовавшие в то время страны. Эйнштейн, Цвейг, Бертран Рассел и еще многие подписали петицию, призывая всех принять этот пакт. По возвращении домой Эйнштейн был избран в совет Немецкой лиги за права человека, писал в издаваемом лигой журнале: «Политическая апатия людей в мирное время показывает, что они с готовностью позволят вести себя на убой. Сегодня им не хватает смелости даже поставить подписи в поддержку разоружения — за это они будут вынуждены пролить кровь завтра». Предположительно к этому периоду относится знакомство Эйнштейна с Альбертом Швейцером — теологом, врачом, музыкантом и благотворителем: друг другом восхищались всю жизнь и вели переписку, хотя встретиться довелось всего два или три раза.

В сентябре надо опять кого-то выдвигать на Нобелевскую премию будущего года. Уж конечно не кого-то из «квантовой банды», а своих сторонников? Отчасти да: первым Эйнштейн рекомендовал де Бройля, потом Шрёдингера, но также и своего главного врага — Гейзенберга, однако приписав при этом: «Как мне кажется, в первую очередь следует рассмотреть кандидатуру де Бройля, в особенности потому, что его идея несомненно верна, в то время как пока не ясно, что останется в будущем от грандиозных теорий двух других ученых». В итоге премию получил де Бройль: шведы очень уважали мнение Эйнштейна, возможно, по инерции считая, что он и в современной физике «самый главный».

Очередное письмо в защиту обвиненного: Филипп Хальсман, еврей, в сентябре 1928 года гулял в горах со своим отцом, тот упал со скалы и погиб, свидетелей не было. Филипп получил десять лет за убийство. Началось новое «дело Дрейфуса», в защиту Хальсмана выступили многие знаменитости, среди них Эйнштейн и Томас Манн. В результате через два года Хальсмана выпустили и выслали из Австрии; он уехал в Париж и стал известным фотографом. О травоядные времена, когда открытые письма на кого-то еще действовали!