Даниил Галкин - В тени сталинских высоток. Исповедь архитектора

В те годы здание института находилось на территории завода «Москабель», рядом с платформой пригородных поездов Новая. От нее до Кратово путь занимал менее часа. Это было очень удобно! На протяжении всего дачного сезона я почти ежедневно общался с семьей с минимальной потерей времени на дорогу.

Директор института по фамилии Быков представил меня своим замам и сотрудникам различных подразделений. С первых дней деятельности в качестве главного архитектора я возглавил разработку неординарного проекта. Следовало в самые сжатые сроки представить предложения по размещению нового предприятия в Вышнем Волочке. Пожелание исходило от уроженки этого города, первой дамы в правительстве СССР – Екатерины Фурцевой [90]. Причина – катастрофическая диспропорция демографического состава населения. Мужчины там были на вес золота. Даже необразованный «мужичок с ноготок» или несчастный инвалид превращался в завидного жениха. Высший Волочек оказался городом одиноких незамужних текстильщиц. Поэтому создание в нем предприятия с преобладанием мужских профессий было совершенно оправданно.

Вышний Волочек пленил меня своей живописной древностью и самобытной, ненавязчивой красотой природного окружения. Трудно представить, что возник он еще в XV веке на водном пути из Балтийского в Каспийское море. В те времена между реками Тверца и Цна был волок. Он и дал название городу. При Петре I начали создавать систему каналов и шлюзов, которые соединили обе реки. Местные жители создали шуточную поговорку «Волочек – Венеции клочок».

Представители местной администрации показали нам возможные участки для застройки. В осмотре участвовали также специалисты из областного Управления по делам архитектуры. По возвращении в Москву закипела работа в привычной для меня ускоренной манере «спешить медленно». Правда, с учетом ограниченного срока, взятого «с потолка» нетерпеливым высоким руководством, пришлось забыть слово «медленно». В помощь я привлек двух способных архитекторов – Федорова и Константинова. Они решили посвятить себя промышленной специализации. Оба отменно владели графическими навыками построения и отмывки перспективных изображений, включая объемные макеты. Мы втроем закрылись в небольшой комнате, чтобы никто нам не мешал.

Через несколько дней выставили демонстрационный материал на всеобщее обозрение. Сбежался весь институт. Такая манера разработки проектных предложений в его стенах выполнялась впервые. После бурного проведения технического совета вся экспозиция была отправлена в Вышний Волочек. Накануне приезда Екатерины Фурцевой мы смонтировали выставку в актовом зале городского совета.

Слухи о приезде именитой уроженки стремительно распространились среди жителей провинциального города, небогатого на события. Причина ее визита также каким-то образом просочилась в любознательную, преимущественно женскую среду. Когда кортеж черных лимузинов подъехал к зданию городского совета, вся площадь перед ней заполнилась жителями.

Не по годам стройная, подтянутая Фурцева в окружении сопровождающих, часто останавливаясь, чтобы переговорить с людьми, проследовала к месту проведения совещания. Ее задумчивое, серьезное лицо выглядело озабоченным и уставшим. Она внимательно и долго изучала экспозицию. Несколько раз возвращалась к началу. Что-то записывала в блокнот. На ходу бросила:

– Вопросы и ответы – потом.

Зал набился до предела. Все проходы заполнились людьми. По отработанному стандартному сценарию быстро сформировали президиум из приехавших вместе с Фурцевой высоких начальников. Их незапоминающиеся лица тонули в слабом освещении зала.

Фурцева кратко и четко изложила свое видение социальной и экономической значимости для города кабельного предприятия. Затем предоставили возможность выступить всем участникам проекта, включая меня. Мы ответили также на многочисленные вопросы не только официальных лиц в президиуме, но и присутствующих в зале. Незаметно они вышли за рамки обсуждения проекта. Интерес присутствующих переместился с необозримого будущего на обозримое настоящее. Нас как бы забыли и слегка отодвинули в сторону. Вопросы адресовались Фурцевой и ее окружению. Чувствовалось, что хрущевская «оттепель» принесла свои первые плоды. Стал слышен настоящий глас народа. И хотя вокруг была умиротворяющая красота русской природы, по контрасту с ней просматривалась неустроенность и бедность. Вопросы сыпались как из рога изобилия. Они охватывали все стороны жизни провинциального города. С трудом Фурцевой удалось снизить накал страстей. Чувствовалось: она хорошо умела умиротворять взволнованных людей. Ведь сама была выходцем из этой простой среды и, как опытный психолог, знала ее сильные и слабые стороны. Поэтому встреча завершилась горячими объятиями со своими земляками.