Даниил Галкин - В тени сталинских высоток. Исповедь архитектора

Утром мы спустились к завтраку в буфет на первый этаж. Заказали жареные котлеты от Пожарского, воспетые поэтом. Но прославленные котлеты нас разочаровали. Показалось, что мясо в них положить забыли. Подумалось, что, если бы поэта угостили этим жареным подобием котлет, они не вдохновили бы его на написание знаменитых строк. После завтрака мы покинули этот сказочный городок, заслуженно получивший впоследствии статус памятника градостроительства XVII–XIX веков.

В Твери пришлось задержаться на два дня. Вопросов и формальностей в областном отделе по делам архитектуры оказалось гораздо больше, чем ожидалось. Поэтому напарников я досрочно отправил в Москву. Весь день занимался делами. Ночевал я в бывшей гостинице Гальяни. Она также была облюбована Пушкиным во время визитов в Тверь. Кулинарные достоинства кухни Гальяни, как и Пожарского в Торжке, он не обошел своим вниманием в письмах Соболевскому:

Утром за завтраком я, с опаской после пожарских котлет, заказал меню поэта. Молодой официант поморщился и в глубокой задумчивости почесал голову.

– Вы как иностранец – на плохом русском языке заказываете блюдо, которое в меню не значится. Извольте, макароны с сыром. Насчет яичницы-глазуньи… Хоть из десятка яиц.

Я безнадежно кивнул:

– Извините за малограмотный русский язык, на котором говорил даже Пушкин. Принесите, пожалуйста, макароны с сыром и глазунью только из двух, а не десятка яиц.

Перед возвращением в Москву на любезно предоставленной тверскими коллегами машине был совершен небольшой ознакомительный объезд города. С красивой ухоженной набережной я полюбовался силуэтами Крестовоздвиженского и Свято-Екатерининского монастырей. Остановились у Путевого дворца – творения великого Казакова в стиле классицизма с элементами барокко. Осмотрел старинные здания бывшего Дворянского собрания и магистратуры.

Тверь была спланирована по образцу и подобию Петербурга во времена Екатерины II, после страшного пожара. От центральной полукруглой площади по принципу «версальского трезубца» [91]отходили три главные лучевые магистрали, перерезавшие прямоугольную структуру города. По ним мы проехали. Завершили короткую экскурсию на Привокзальной площади.

В дальнейшем мне довелось быть частым гостем во многих местах Тверской губернии. Посетил почти все заповедные поселки и деревеньки, связанные с пребыванием в них Пушкина. К сожалению, в силу обрушения многовекового пласта русской культуры все они, как правило, и сегодня имеют запущенный, неопрятный вид. В еще худшем, полуразрушенном состоянии находятся около двухсот усадеб с живописными парками и водоемами. Их никто не охраняет. По кирпичику и по бревнышку они варварски растаскиваются местными жителями на свои собственные нужды. Есть опасения, что эти рукотворные творения великих мастеров прошлого – Львова, Казакова, Росси, Кваренги [92]и других исчезнут с лица земли.

В этой связи, забегая на десятилетия вперед, вспоминается встреча в 2006 году министра культуры Соколова и губернатора Тверской области Зеленина с деятелями культуры.

Я был в числе приглашенных. Встреча проходила в усадьбе Знаменское-Раёк, находящейся недалеко от Торжка. Ее возвышенно-просветленное название, как это ни странно звучит, произошло от рядом расположенного древнего погоста (кладбища) Рай. Усадьба – одно из немногих творений великого зодчего Львова, которое более-менее сохранилось. Меня поразил удивительный архитектурный замысел. От двухэтажного дворца с четырехколонным портиком и круглой ротондой по кругу отходит монументальная колоннада. Боковые флигели, увенчанные куполами, и парадный въезд по оси ансамбля создают сказочную объемно-пространственную композицию. Она органично связана с природным окружением. Этому чудо-творению красочные строки посвятила тверская поэтесса Тамара Карякина: