Даниил Галкин - В тени сталинских высоток. Исповедь архитектора

– Перепланируем все внутри! Получатся отдельные комнатки – как в публичном доме. Помнишь, как они выглядели?

Я так и покатился со смеху.

– Вы решили, что мы с вами до революции вместе шастали по публичным домам?

Он не растерялся и со смехом ответил:

– Без очков плохо вижу. Думал, ты гораздо старше!

Мы вместе обследовали цокольное пространство, обошли все комнаты, взобрались на чердак. Все цифры я брал на карандаш.

– Зачем тебе все это? Ведь ты ничегошеньки не смыслишь в строительстве!

Я скромно ответил:

– Хочу научиться! Вдруг в помощники возьмете? Заодно заработаю!

Он махнул рукой и гордо заявил:

– Опытнее меня в Кратово никого нет! Я сам себе лучший помощник. Вот только сделать чертеж не умею. А без этого, скажу тебе прямо, строить нельзя! – Тут Чудаков, подозрительно прищурившись, стал вглядываться в меня: – Послушай, а ты, собственно, кем приходишься моим милым соседкам? Небось, за старшей девчонкой приударил? Хороша Дорита, хороша! Был бы молодой, не упустил бы такую красотку!

Я с иронией ответил:

– Неизвестно, подпустила бы она вас к себе!

Он гордо заявил:

– Меня? Я молодой знаешь какой был неотразимый? Да вот женился неудачно. Моя бабка, с которой я прожил больше сорока лет, шибко образованная, в отличие от меня. И злая, как сто чертей!

От старого дома мы перешли на место предполагаемого строительства. Последнее, о чем я его спросил, – цена услуг, как принято говорить у строителей, «под ключ». Чудаков гордо сказал, что все просчитал до копеечки и даже в ущерб себе. Но настолько уважает своих добрейших соседей, что совесть не позволяет на них наживаться. Я все записал – и по отдельности, и общую цену.

Вернувшись к дому, увидел, что женщины накрывают на стол. Все взоры обратились на меня. Пришел черед моей речи. Изложив свои впечатления о Чудакове (безбожно завышает цену), я предложил угол старого дома расширить за счет «граненой» пристройки с отдельным входом. Сделать своеобразный теремок. Пообещал, что через полторы-две недели выполню необходимые чертежи и составлю смету. И заверил бабушку, что в самом неблагоприятном случае не превышу цену, названную Чудаковым.

Старая женщина прослезилась, приложила к глазам платочек и благодарно погладила меня по голове:

– Бог послал тебя нам, осиротевшим женщинам, в помощь!

Я был очень тронут и ответил:

– Буду рад, если чем-то окажусь полезным.

Бабушка уселась в старинное кресло в торце длинного стола. Меня усадили рядом с Доритой с противоположной стороны. Я понял, что у каждого члена семьи есть неизменное место за столом. Прислуживала невысокая, очень подвижная женщина по имени Федора. У нее был уверенный, командный голос. Чувствовалось, что даже бабушка старалась ей не перечить. Оказалось, что Федора – полноправный член семьи. Девушкой она приехала в Москву. Нянчила Дориту и ее сестру Веронику. И осталась в услужении семьи, где ее любили, уважали и… даже слушались. Во время обеда Дорита мне шепнула, что Федора – уроженка Украины. Я не заставил себя долго ждать и стал с ней розмовляты (разговаривать). За столом это вызвало невероятное оживление. Федора улыбнулась:

– Ну ось, нашего полку прибуло! Ласкаво просимо! – и повторила по-русски: – Добро пожаловать!

Я обратил внимание, что бабушку дочери называли на «вы». Сказывалось хорошее воспитание, полученное на переломе двух эпох. Во время обильного и вкусного обеда бабушка заполнила небольшую тарелку водкой, опустила в нее мелкие кусочки белого хлеба. Персонально мне пояснила:

– Это моя любимая лечебная тюря. Повышает тонус и настроение. И легче говорить правду-матку!

Вечерней электричкой мы с Доритой уехали в Москву. Впервые она предложила зайти туда, где жила бабушка. В доходном доме дореволюционной постройки она занимала большую комнату, напоминающую зал. Высокие лепные потолки и два огромных окна дополняли этот образ. Мебель была старинная, возможно, помнила еще времена Гиляровского. В соседних комнатах проживало еще несколько семей. Несмотря на позднее время – завтра у каждого из нас начиналась учебная неделя, – я испытывал сильное искушение остаться с Доритой наедине. Это не была классическая любовь с первого взгляда. Но серьезное чувство все больше связывало нас друг с другом. Поэтому я решил не торопить события.

Дома мама с интересом выслушала мой рассказ о знакомстве с родней Дориты. Задала только один вопрос:

– Когда познакомишь с избранницей?