Андрей Гусаров - От Финляндского вокзала до Выборга. Из истории Финляндской железной дороги. Станции, люди, события. Путешествие в прошлое

Как всегда, все оказалось проще, чем все ожидали – на приобретение участка и постройку дома писатель использовал аванс в 100 тыс. рублей, выданный журналом «Нива» за публикацию собрания сочинений. У Андреева даже остались деньги – поместье обошлось ему в 75 тыс. рублей.

Семья писателя проживала на вилле, «одиноко стоящей на берегу Черной речки, при впадении ее в угрюмое море», круглый год. От станции «Райвола» до имения Л.Н. Андреева было довольно далеко – 7 верст, поэтому для проезда туда и обратно в имении имелись финская повозка и санки. Одну-единственную лошадь Андреев собственноручно запрягал и сам же отправлялся встречать своих гостей, либо отвозил их на станцию. Иногда для поездок нанимали кучера из числа местных крестьян.

Одна из комнат виллы «Аванс»

К сожалению, вилла с необычной для дачи архитектурой и убранством не сохранилась до настоящего времени – ее продали за долги и разобрали уже после смерти владельца. Но осталось описание дома, составленное писателем С.Г. Скитальцем:

«Это был большой бревенчатый дом в два этажа, странной архитектуры, с бревенчатой башней. Двойные зеркальные окна дома, несимметрично расположенные, различной величины, больше в ширину, чем в вышину, были ярко освещены электричеством. Вошли в маленькую, низенькую дверь парадного входа и очутились в тепло натопленном вестибюле. Дальше была столовая, потолок которой поддерживался колоссальной толщины балкой, топился фантастического вида камин, во всей этой большой комнате – только одно зеркальное окно, сажени в две ширины и не больше аршина вышины. Странная какая-то мебель, сделанная по особому заказу. Внутренний стиль комнат – древнескандинавский. Вероятно, все это было хорошо и красиво на рисунке, но жить в таком „стильном“ доме, по-моему, было неудобно. Из столовой наверх вела широкая дубовая лестница, по которой тотчас же при нашем входе быстрыми шагами сбежал Леонид.

Камин в кабинете писателя

<���…>

Мы пошли наверх, в его рабочий кабинет. Это была большая длинная комната, застланная мягким серым сукном, отчего шаги наши сделались неслышными. Здесь тоже уютно пылал изразцовый камин, стояли мягкие кожаные кресла, большой письменный стол. К кабинету примыкала библиотека, помещавшаяся в маленькой комнате, устроенной наподобие фонаря. Стены около входа были украшены копиями с кошмарных картин Гойи, работы самого хозяина. Все в доме Андреева было необычайно, замысловато, сложно, как и он сам.

– Какой большой, странный дом у тебя! – сказал я, усаживаясь в кресло.

– Хе-хе-хе! Пятнадцать комнат! Даже есть потайная комната. Завтра я покажу тебе их все.

Я сам этот дом выдумал, это – моя фантазия! Но зато пишу здесь непрерывно день и ночь. День и ночь! Никого не вижу, никуда не выезжаю! Весело здесь! Хе-хе-хе! Весело! Недавно написал рассказ „Семь повешенных“. Я, брат, теперь сразу по семи человек вешаю. Хе-хе! Диктую жене, а она барабанит за мной на пишущей машинке. Она по семи часов, не вставая из-за машинки, может барабанить! Вот, брат, какую выискал я себе супругу! Трагедию „Океан“ мы с ней в две недели написали! Бегаю вот здесь из угла в угол, как сумасшедший, и диктую, а она пишет. И тебе советую диктовать: это, брат, очень весело, честь честью, за милую душу! Хе-хе-хе!».

Л. Андреев за рабочим столом

Трагические события 1917 г. в Петрограде Л.Н. Андреев встретил на своей даче. Но трудности ждали его семью впереди. В 1918 г. многие газеты сообщали об их бедственном положении. Как и знаменитый художник И.Е. Репин, Андреевы голодали, неделями у них не было хлеба и большинства продуктов. После закрытия границы в 1918 г. стала невозможной передача денег бедствующей семье писателя. Положение исправилось лишь к середине лета 1918 г., о чем Л.Н. Андреев сообщал в письме к А.В. Амфитеатрову. В том послании писатель жалуется на здоровье да отсутствие вестей с родины – газеты в Ваммелсуу приходили раз в неделю.

В 1919 г. Леонид Николаевич Андреев скончался в возрасте 48 лет, на даче у друга, врача Ф.Н. Фальковского, в Мустамяках.

Семья покинула виллу «Аванс», о судьбе которой в 1927 г. сообщала парижская русская эмигрантская газета «Возрождение»: «Корреспондент „Винер Журнал“ побывал в Териоках, в Финляндии, на даче Леонида Андреева. Когда-то в довоенное время сюда летом приезжали из России, главным образом из Петербурга, свыше 60 000 дачников. Ныне все это далеко позади. Блестящее прошлое Терийок погибло в слезах, крови и убийствах. Недалеко от дома Андреева торгует овощами и фруктами русская эмигрантка Эрна Кобылина. Она любезно показывает дорогу к дому Андреева. Дом Андреева стоит разгромленный, с разбитыми окнами и выбитыми дверьми».