Дмитрий Шерих - Улица Марата и окрестности

И дальше, там же: «Прошу в жалобной книге не писать посторонних вещей. За начальника станции Иванов 7-й».

«Хоть ты и седьмой, а дурак».

Н.А. Лейкин. Карикатура А. Лебедева

В те годы Антон Павлович жил в Москве, но в Петербург время от времени наезжал – и, конечно, бывал у Лейкина на Николаевской. А после первого своего визита в северную столицу Чехов писал Лейкину из белокаменной: «Вообще воспеваю весь Петербург. Милый город, хоть и бранят его в Москве. Оставил он во мне массу самых милых впечатлений. Очень возможно, что в данном случае, в суждении своем о Питере, мои мозги подкуплены. Ведь жил я у Вас, как у Христа за пазухой. Все мое питерское житье состояло из сплошных приятностей, и не мудрено, что я видел все в розовом цвете... Даже Петропавловка мне нравилась. Путаница в голове несусветная: Невский, старообрядческая церковь, диван, где я спал, Ваш стол...»

Что ж, вполне понятная последовательность образов: экипаж едет по Невскому, сворачивает на Николаевскую и мимо старообрядческой церкви едет к дому на углу Свечного переулка...

Еще в середине XIX века на месте нынешнего дома № 50 по улице Марата находился пустой участок, огороженный забором. Потом место приобрело знакомое нам купеческое семейство Беляевых – и академик архитектуры фон Геккер возвел здесь для них огромный доходный дом с каким-то суетливым фасадом.

Дом и вправду получился доходный: в нем снимали квартиры многие состоятельные петербуржцы. В том числе и врачи разных специальностей. Долгое время, например, здесь обитал и вечерами принимал больных знаменитый врач, почетный лейб-окулист, профессор Леонид Георгиевич Беллярминов. Он особо прославился тем, что на исходе XIX столетия стал инициатором создания «летучих окулистических отрядов» для борьбы с глазными недугами в отдаленных от центра районах страны. Отряды эти, сумевшие провести первичный осмотр четырех миллионов человек и провести сотни тысяч операций, так и назывались в обиходе – «летучие отряды Беллярминов а».

И все-таки самым знаменитым жильцом дома № 50 оказался не врач, а один из членов семейства Беляевых. Когда в 1884 году Митрофан Петрович Беляев решил отойти от дел лесопромышленных, он переехал именно сюда. Дом тогда был только что построен, и Беляев занял в нем большую двухэтажную квартиру № 16, распланированную с учетом его вкусов.

Дом № 50

Этой квартире суждено было войти в историю русской музыки. Дело в том, что Беляев был страстным меломаном, сам с детских лет играл на скрипке и альте – и начал устраивать у себя по пятницам вечера квартетной музыки. Собирались к восьми часам вечера, пили чай, потом садились за инструменты.

Понемногу вечера стали привлекать все больше музыкантов и музыкальных критиков. Постоянными гостями Беляева стали Стасов и Бородин, Глазунов и Лядов, Римский-Корсаков со своими учениками. Бывали здесь Чайковский, Танеев, Скрябин, Глиэр, захаживал сюда Рахманинов. Посещали пятницы и люди иных профессий – например, художники Репин и Рерих.

Вот картина Беляевских пятниц, запечатленная в записках Римского-Корсакова: «Вечер обыкновенно начинался с квартета Гайдна, затем шел Моцарт, далее Бетховен и наконец какой-нибудь квартет из послебетховенской музыки... По окончании музыки в первом часу ночи садились ужинать. Ужин бывал сытный и с обильными возлияниями. Иногда после ужина Глазунов или кто-нибудь другой играли на фортепьяно что-нибудь свое новое... Расходились поздно, в 3-ем часу... Иногда после ужина, во время музыки, появлялась на столе одна-другая бутылка шампанского, которую немедленно распивали, чтобы "вспрыснуть" новое сочинение.

М.П. Беляев

С течением времени, в последующие годы "пятницы" становились все многолюднее... К квартетной музыке прибавились и трио, и квинтеты, и т. п. с фортепьяно... Усилились и возлияния за ужином...»

Атмосфера на Беляевских пятницах была дружеской, открытой. Здесь любили посмеяться, пошутить. Однажды объектом шутки стал Александр Скрябин – хоть и москвич, но частый гость Беляева. Александр Николаевич нередко жил на Николаевской неделю-другую, а иногда и больше.