Народные сказки - Исландские сказки

(перевод Тимофея Ермолаева)

Один человек, живший на востоке, отправился как-то раз в торговую поездку на юг страны. А незадолго перед этим его жена родила ребёнка.

Уезжая, этот человек распорядился, чтобы, пока его не будет, из дома не выходили все разом, оставляя ребёнка без присмотра.

Но когда он уехал, через три дня получилось так, что все вышли из дома, и короткое время рядом с ребёнком никого не было.

Когда же к ребёнку вернулись, он словно обезумел, буйствовал и непрестанно кричал. Он вёл себя совершенно не так, как раньше. Так продолжалось, пока домой не вернулся хозяин. Ему сразу рассказали об этом.

Он подошёл к колыбели, раскрыл ребёнка, тщательно осмотрел его и сказал:

— Меня сильно подвели и не выполнили того, о чём я просил.

Затем он выбежал на двор, схватил дубинку и пошёл к скале неподалёку от усадьбы. Он стал колотить по скале с бранью и проклятиями тем, кто там живёт, и всячески угрожал им. Он сказал, что сотрёт их жилище в порошок, если они не вернут ему его ребёнка.

Через некоторое время он вернулся в дом и приказал всем уйти на ночь с хутора, а ребёнка оставить одного, так и было сделано. А когда рассвело, он разрешил людям войти. Ребёнок вёл себя как обычно, и после этого с ним не замечали ничего странного.

(перевод Тимофея Ермолаева)

Однажды в конце лета на одном хуторе случилось так, что ребёнка пяти или шести лет оставили дома в одиночестве, а все домашние отправились на луг убирать сено.

Когда вечером люди вернулись с луга, ребёнок исчез, а оловянную кружка, которую ему дали поиграть, обнаружили в наружных дверях. Ребёнка тотчас начали искать, повсюду, где только можно было придумать. Поиски продолжались несколько дней, но ни к чему не привели — ребёнка не нашли.

В конце концов было решено прибегнуть к помощи Латинского Бьядни, чтобы он сказал, что случилось с ребёнком. Бьядни сказал, что знает это, но не скажет. Его упрашивали вернуть ребёнка, если он ещё жив. Бьядни взялся за это дело и вскоре вернулся вместе с ребёнком, но было невозможно заставить его сказать, где он нашёл пропажу.

Ребёнок был точно такой же, как был, когда он исчез, за исключением синего пятна на его правой щеке. Когда его спросили, как так получилось, что он пропал, он рассказал вот что:

— Я игрался своей кружкой у наружной двери и пел песенку, и тут ко мне молча подошла моя мама, взяла меня за руку и увела за собой с хутора. Я сказал: «Ой, я забыл свою кружку!» Но она не обратила на это никакого внимания и продолжала идти вместе со мной вперёд, пока мы не пришли к какому-то удивительному хутору, который был непохож на наш хутор. Я увидел там много людей, но никого не узнавал; тогда я также понял, что эта женщина не моя мама, а какая-то незнакомая женщина, хотя и немного похожая на мою мать. Я стал плакать, но женщина утешала меня и подарила мне множество красивых диковинок из золота.

Все хорошо ко мне относились, однако мне так не нравилось; мне очень хотелось к моей маме и домой на мой хутор. Однажды я не захотел пить молоко, которая дала мне женщина; тогда она сделала мне замечание и легонько ударила меня по щеке.

Так рассказывал ребёнок о своём пребывании у этих людей. Ребёнок не знал о синем пятне, по показал точь-в-точь на него, когда объяснял, куда женщина ударила его по щеке. Это пятно осталось у ребёнка на всю жизнь, но вреда от него никакого не было.

(перевод Тимофея Ермолаева)

Одним весенним вечером на хуторе в Эскифьорде, что называется Свинаскаули [Свиная Хижина], случилось такое происшествие. Жена хозяина, которую звали Тоурунн, застилала в комнате постели, а рядом с ней на полу игралась её дочь по имени Рагнхейд, четырёх или пяти лет от роду. Когда же женщине осталось застелить последнюю постель, девочка попросила у неё разрешения выйти в переднюю.

Погода была хорошая, и она отпустила ребёнка, сказав:

— Можешь дойти до порога, жди меня там, а наружу не выходи.

Девчушка ушла, и в руках у неё была маленькая деревянная ложка, которой она играла. А женщина поспешила застелить постель; затем она вышла в переднюю и собралась было встретить свою маленькую дочку в дверях дома, но увы! Она исчезла, и хотя мать искала её со слезами на глазах и звала её рыдающим голосом, она не появилась, и лишь эхо отвечало на её крики.