Сборник - Русские солдатские сказки

И велит генералам, чтоб ранец из кладовой доставили.

– А коли ты такой умный, – говорит царь солдату, – поставлю-ка я тебя казну мою охранять. Повадился, понимаешь ли, какой-то разбойник по ночам, и нет на него управы.

Заступил солдат на новую службу. Как стемнело, прибыл на казённый пост. Ходит взад-вперёд да от нечего делать думу думает. А ранец при нём.

«Какой же, – думает, – в том ранце секрет, о котором старичок умолчал?»

Как ни вертел ранец, как ни крутил – ни до чего не додумался. От досады забарабанил по нему пальцами – и на́ тебе! Выскочили из него два небольших мужичка в красных рубашках, оба на одно лицо.

– Вы кто такие?

– Мы – два братца из солдатского ранца, – отвечают мужички. – Кто ранцем владеет, тому и служим.

– Вот оно что! – обрадовался солдат. – Ну, старичок, удружил, лучше и не придумать.

– Что прикажешь? – спрашивают братья. – Всё исполним в точности и мигом.

– Чего без нужды трудиться, – отвечает солдат. – Сидите покуда в ранце, а как понадобится, я постучу.

Настала полночь – самая воровская пора. А вот и сами воры, да не простых кровей – боярских. Царь Пётр в то время бояр поприжал, вот трое из них и пристроились государеву казну щипать, благо у них ещё с прежних времён ключи от замков сохранились.

Вот уж какую ночь они царёво золотишко таскают, а тут оказия – солдат на часах!

– Что ж теперь делать? – расстраивается один боярин.

– Да-а, с таким здоровенным не то что втроём – вдесятером не управишься, – печалится другой.

А третий присмотрелся к солдату и ахнул.

– Знаю, – говорит, – я этого дуболома. Он намедни самого царя в схватке одолел перед царицей и послами иноземными…

– Вот через это самое мы его и возьмём! – порешили все трое.

И на другой день, пока солдат от караула отдыхал да мундир свой латал, прибежали бояре к царю, пали в ноги.

– Дозволь, великий государь, правдивое слово молвить!

– Дозволяю, – кивнул Пётр.

– На нас, верных твоих слуг, напраслину плетут, со свету сживают, а меж тем простолюдины да солдатня совсем совесть забыли – тебя, батюшку нашего, почитать перестали, насмешки строят!

– Что-то я не уразумею, о чём речь! Прямо говорите, кто в неуважении замечен?

– Да чего далеко ходить – твой новый караульный по всей столице похваляется: дескать, самого царя одной левой уложил!

– Ну, так ведь и вправду уложил, – нахмурился Пётр.

– Так-то оно так, да ведь он, нечестивец, ещё и насмехается – царь наш, говорит, еле на ногах стоит, как это он целой страной править может?

Ясное дело, не выдержал Пётр Великий, услыхав про этакое глумление.

– Ах он, собачий сын! Я его наградил, к почётной должности приставил, а он меня срамить вздумал, да ещё и бунтовские речи заводит!.. Эй, стража, надеть на дерзкого колодки да сунуть в сырой подвал, а завтра сам разбираться с ним буду!

Побежали стражники в караулку, а солдат сразу смекнул, что по его душу пришли, и первым делом ранец на плечи нацепил.

Привели его в подвал, набили на руки и на ноги колодки, а ранец в угол бросили.

Как остался солдат один, сразу подобрался к ранцу и побарабанил по нему пальцами. Тут же явились перед ним братцы-молодцы.

– Что прикажешь? – спрашивают.

– Для начала деревяшки эти с меня снимите, – велит солдат, – а то не привык я к такой одёжке.

Разом отомкнулись колодки дубовые.

– А теперь разузнайте, по чьему злому навету меня заковали!

Слетали братья во дворец и доложили солдату о клевете боярской.

«Понятное дело, – соображает наш солдат. – Видать, они и есть те ночные ворюги, а я им давеча поживиться не дал».