Эдуард Успенский: Невероятные истории про любимых питомцев (сборник)

В течение получаса Принц привёл их в порядок. Все раритеты аккуратненько лежали на подоконнике, а из земли торчали только короткие черенки.

Маруся долго воспитывала Принца. Она рассказывала, что если он не перестанет грызть цветы, его отдадут в плохие руки. И даже, страшно подумать, из него могут сварить лапшу.

Принц всё понял. Больше он цветов не грыз, он грыз рамы на картинах.

Картины у бывшей девочки Маши были самые удивительные. К тому же очень дорогие. Ещё бы, у неё были даже картины художника Кулакова.

Кулаков – редкостный художник. В отличие от других, он не только рисовал картину. Он её ещё описывал. Допустим, на картине была нарисована бедная подвальная мастерская московского художника. Она была очень хорошо нарисована. Видно было, что художник бедный. И штукатурка у него обвалилась, и бархатная куртка вытерлась.

И макароны на столе в кастрюле были какие-то бедные, и кастрюля была бедная.

Но всё равно художник Кулаков где-то в углу писал тонкой кисточкой: «Подвальная мастерская бедного московского художника по адресу Земляной вал, 31, подвал. 1999 г.»

Эти картины не то чтобы сильно нравились девочке Маше, важно, что они нравились её богатым клиентам.

Они приходили и восхищались:

– О, да у вас есть картины Кулакова, Чижова и Пивоварова!

И её авторитет в деле перевозки грузов резко возрастал.

Картины были застрахованы на случай пожара, затопления, похищения, но на случай кусания попугаем не страховались. А рамы тем более.

Но Принца это не смущало. Он практически на глазах Маруси отгрыз пять сантиметров у толстенной золочёной рамы.

Если бы она увидела, как он начинает погром, она бы успела спасти шедевр. Но он предварительно изобразил звонок в дверь, и Маруся побежала открывать.

Когда она вернулась и увидела два килограмма золочёного гипса на полу, она схватила щётку-подметалку и решила проучить Принца.

Ей удалось проучить штору, настенный светильник и вьющуюся лиану. А Принц быстро залетел в клетку.

Маруся схватила пульверизатор и стала поливать Принца холодной водой. Он лежал в клетке на спине и бил ногами.

Когда пришла Маша, Маруся плакала навзрыд. Маша стала её успокаивать:

– Ладно, Маруся, не плачь.

И она погладила Марусю по голове.

– Не трогай её, она блохастая, – закричал попугай.

Решено было, что с этого времени Принц арестован. Он не будет покидать клетку ни на минуту.

И тогда он начал кричать. От его криков можно было сойти с ума. Дважды приезжала полиция с воем и сверкающими мигалками:

– Зачем вы мучаете животное?

– Какое животное?

– Ну, кошку там или обезьяну.

– Мы никого не мучаем. Это он нас мучает.

– Кто, ребёнок?

– Нет, попугай.

Пришлось показать Принца.

– Вот эта птица производит такие жуткие крики? – удивилась полиция. – Вот эта курица?!

И вдруг попугай сказал:

– Сам ты курица.

– Кто это говорит? – удивился полицейский. – Кто это говорит?

– Говорит Москва! – гордо ответил ему попугай.

Полиция ушла, но предупредила, что хозяева должны умерить пыл Принца, иначе они будут постоянно приезжать и штрафовать нарушителей покоя.

Умерить пыл Принца никак не получалось. После визита полиции он научился изображать полицейскую сирену:

– Уа-уа-вау! Уа-уа-вау!

И часто приезжал «штрафовать» хозяев.

Стали выставлять клетку с Принцем на улицу, вернее, во двор, к бассейну. Раз выставили, два выставили, а на третий забыли внести обратно в дом.

Утром просыпается Маруся – нет клетки и детского велосипеда.

– Караул! Надо вызывать полицию. Караул! Надо вызывать полицию.

– Не надо, Маруся, – сказала девочка (уже тётя) Маша. – Бог с ним, с велосипедом!

Дело в том, что дела у Маши шли всё хуже и хуже. Развалилась страна, у России упал товарооборот, корабли требовались всё меньше и меньше. Да вдобавок к этому бывший партнёр Маши по бизнесу господин Гринберг стал требовать с Маши миллион долларов за обучение и партнёрство.