Владислава Груэ - Горькие сказки

— Забирай дурачка! — проворчала она намеренно грубо. — И скажи, чтоб шишками не кидался, а то утопим!

К сожалению, девочки, чтоб казаться смелыми и решительными, точно так же грубят и хамят, как и мальчики.

Водяная девочка на прощание помахала ему рукой — это получилось у нее очень кокетливо, хотя и не нарочно — и исчезла с подружкой в реке. А на берег из воды выполз мокрый и дрожащий от усталости Лелик.

— Вот это я искупался! — мрачно сказал он хриплым голосом. — А это что, земляника? Ну-ка дай попробовать.

Фока только глупо улыбнулся и пододвинул к спасенному Лелику остатки собранной ягоды. Мир для него снова стал привычным — как будто не было подвига и не было удивительной водяной девочки. Он невольно оглянулся на реку. Вода катилась, поблескивая на солнце, шумя на далеком перекате — и все. Нет, не все: в воде словно что-то сверкнуло, мелькнула крепкая смуглая рука, огромная рыбина пролетела по воздуху, шлепнулась на песок, очумело похлопала жабрами — и возмущенно запрыгала на серебристом боку! Фока восхищенно уставился на нее — такой рыбины он в жизни не видел! Ну, настоящей. В телевизоре, понятное дело, даже киты плавают. Но киты его не впечатлили, а вот рыбина… она же настоящая, громадная, в отличии от поддельных телевизионных!

А вот Лелик не стал разевать рот, он точно знал, как следует реагировать на рыбу!

— А-а-ви! — невнятно взвыл он и прыгнул на рыбу всем телом. И заскакал, закрутился на песке — рыбина бешено сопротивлялась.

— Фока! — заорал Лелик. — Помогай!

Фока опомнился, суматошно подбежал, попробовал навалиться тоже, но Лелик закрыл рыбу собой. Тогда он вцепился в рыбий хвост, который тут же резко дернулся и вырвался. Ну, а кому понравится, когда хватают за хвост или вообще хватают? Фока по себе знал, как это не нравится. Но знают все, а Фока еще и сопереживал. Вообще умение сопереживать — очень хорошее умение, но встречается настолько редко, что его постоянно путают со слабостью. Но Фока ни о чем таком не думал, он просто понял, что рыбине неприятны его хватания, и в растерянности отступил. За что еще держать, он не понимал, ничего же из-под Лелика не видно, вот и встал столбом. Такими их и увидели остальные ребята, пришедшие по реке: Лелик борется с огромной рыбиной, а Фока стоит рядом и смотрит. Понятно, как и что про него тут же сказали.

На радостях, что и Лелика нашли, и рыбину поймали, все решили остановиться прямо там, где стояли. И даже начали уже искать сухих веток для костра. Но Фока, который стоял и молча сносил насмешки, представил, что останется после них на золотом песке и под кустами, и решил подать голос.

— Надо уйти отсюда, — тихо сказал он. — Здесь водяные девочки живут.

— Ну и фига с того? — отмахнулся Ярик. — Река общая! Как влепим шишкой промеж глаз! Они за Лелика еще не получили!

— Надо уйти, — настойчиво повторил Фока. — Здесь нельзя.

— Ты чего — девчонок боишься?! — возмутились все. — Да мы им как влепим шишкой!

— Вот мы заснем, а они ночью тихонько выплывут и утянут нас на дно, — сообщил Фока.

На самом деле он очень не хотел, чтоб портили такое красивое место. Он же знал, что мальчики и веток набросают, и кусты поломают, и все цветы потопчут — не назло, а просто так, не обращая внимания, по чему ходят. Но про красоту он не решился сказать, его просто не поняли бы, а вот что утянут на дно, поняли все и сразу. И призадумались.

— И от скелетов недалеко ушли, — добавил Фока. — Они костер заметят и найдут.

— Скелеты — это серьезно, — признал Ярик. — Двигаем отсюда. Серега, Витек — тащите рыбу!

Но они недалеко ушли. Как идти, когда рыбина волочится хвостом по траве? Такую рыбину гораздо удобней нести внутри, в желудке! А тут и место нашлось — ну просто удивительно хорошее место! Обрывистый берег, под ним песок, а в обрыве промоина, и огромная ель сверху нависает корнями. Получилась почти пещера, только открытая с одной стороны. Ребята еще не знали, что такие природные явления называются гротами, ну, и мы не станем забивать головы лишними словами.

Под обрывом можно развести костер, и его не заметят всякие скелеты. И от дождя есть защита, и от ветра.

— Класс! — оценили все.

Витя даже по привычке запел шуба-дуба и завилял бедрами, но вспомнил, как его обругали с утра, и резко замолчал. И правильно сделал, потому что недовольно посмотрели все. Тут костер надо разводить, лежанки на ночь делать, а он танцует.

— Ветки тащи, шуба-дуба! — выразил общее мнение Ярик.