Мишель Вико - Как три молодца счастье искали

– Откуда ж мне знать, каков он есть, ежели я про этого коня день назад только узнал, – сказал Гордей, глядя на Кощея Бессмертного.

– Где простой конь версту проскачет, златогривый десять пролетит!

– Стало быть, договорились? – пробасил Гордей.

– Сначала посмотрим, как ты со службой у меня справишься, а уж потом и о награде твоей поговорим! – заявил Кощей Бессмертный, глядя на Гордея снизу вверх.

Сказано-сделано и Гордей по приказу Кощея Бессмертного в утро следующего дня, в городище царя Елисея возвратился. Условия тому поставить, кои Кощей в обмен за коня златогривого для царя Елисея Гордею предъявил.

И обрадовались прислужники царские появлению богатыря Гордея, вестям про коня златогривого, условий Кощеевых не зная.

Повели Гордея к царю Елисею в покои царские, царскую волю выполняя, на ходу меж собою сетуя, что без коня богатырь в городище появился.

Взволновался царь Елисей новости такой, услышав её от гонца, Гордея ещё не видя. Находясь в своих покоях царских в окружении бояр, ожидать появления Гордея стал.

Лично сам к Гордею обратился, как увидел его:

– Расскажи нам добрый молодец, богатырь русский, с чем пожаловал, чего испросить непременно желаешь?

– Повелел мне Кощей Бессмертный вашему величеству условия передать: «златогривого коня он подарит, ежели вы отдадите ему свою дочь царевну Марью в жёны».

– Ну а большего, чем это условие, Кощей Бессмертный ничего не хочет? – нахмурился царь Елисей.

– Говорил, что иначе коня никому не подарит, и войной пригрозил за дерзость вашу. Меня же теперь к себе Кощей Бессмертный обратно ожидает с вестями о согласии вашем.

Закипел тут царь Елисей, велел позвать воеводу. А как воевода явился, след за тем закричал, воеводу увидев:

– Посадить сего богатыря в темницу! Не должен богатырь обратно к Кощею Бессмертному вернуться!

Развернулся воевода к стрельцам, царский указ выполняя:

– Схватить, связать, в темницу посадить!

И сбежались стрельцы, на Гордея набросились, да не тут-то было. Всех Гордей разбросал.

Стали сетью Гордея ловить, сеть Гордей порвал. Изловчились стрельцы, сразу двумя сетями Гордея крутить начали, он и две порвал. Вот верёвки толстые, да цепи стальные стали на Гордея набрасывать. Повалили на пол, скрутили и по царскому указу, в тёмную сырую темницу уволокли. Кандалами в той темнице к стене сырой, накрепко приковали.

Уж который день пошёл, как Афанасий в избушке на курьих ножках у Бабы Яги живёт, поручения её выполняет, награды обещанной от неё ожидая, про судьбы своих родных старших братьев не ведая.

И хозяйство теперь на пару ведут, будто всё время вдвоём в избушке на курьих ножках жили.

Афанасий с топором в руках за дровами в лес направляется, Баба Яга с ведром за водой в ступе на озеро летит.

Печь затопят, самовар поставят. Баба Яга пирогов напечёт, потом чаёвничать начинают. За чаем и пирогами, беседы меж собой ведут.

И сегодня самовар поставили, с малиной чай затеяли ко вчерашним пирогам.

– И какое же мне новое будет заданье бабуся? – спросил Афанасий, чай из блюдца отпивая.

– Даже и не знаю чем тебя на сегодня озадачить, – развела руками Баба Яга, поставив чашку с чаем на стол. – Два задания тебе поручила, ты всё ладно выполнил, только вещи мои мне почему-то не возвращаешь.

Посмотрел Афанасий на Бабу Ягу и ещё себе чаю в блюдце налил.

– Пока твои вещи у меня на хранении, ты бабуся как конь в узде и стременах, а отдать их тебе, что поводья в чистом поле отпустить. Да и не все вещички тебе принадлежали.

– Ты это о шапке-невидимке? – искоса поглядела Баба Яга на Афанасия.

– О ней самой, – румяным пирогом угощаясь, ответил Афанасий.

– Так Медведь-Забияка её у меня похитил, когда я для своего снадобья волшебного нужную траву в лесу собирала.

– А почему же медведь её спрятал, а не порвал в клочья? Отвечай!

– Предусмотрительно на обмен, наверное, сберёг. Я вишь давным-давно у Медведя-Забияки колокольчик волшебный взяла. Он его на пеньке оставил пока малиной лакомился. И вот как он у меня шапку-невидимку-то похитил, стал часто наведываться к моей избушке, вблизи гуляя. Только я к нему не выходила, из окошка за ним наблюдала. Что мне ему было сказать, если я тот колокольчик сразу у Кощея Бессмертного на колечко серебряное выменяла.

– Равноценен ли обмен был? – поинтересовался Афанасий, пирог доедая.