Трудус-трудум-труд

Со смеху помереть можно!

В воде Бьевры нет ничего особенного, если не считать, что она грязнее, чем в какой другой реке. Но хозяевам красильни эта вода сослужила службу, поскольку она подозрение от них отвела. Теперь они уже не боялись, что их обвинят в колдовстве.

Одна забота ушла, другая на её место тут как тут.

В последнее время гоблен стал вызывать у Арно тревогу. Старик и от хозяев этого не скрывал: — Наш домовой словно охоту к работе вдруг потерял. Не слышно теперь его возни у котлов. Как луна взойдёт, он на улицу. Прошлой ночью подкараулил я его — на крышу он забрался, сидит верхом на трубе, показывает нос летучим мышам и горланит так, что всю округу чуть не разбудил:

Очень растревожились хозяева:

— Да это же песня хулиганов и лодырей! Из-за чего же гоблен стал вдруг так дурно себя вести?

Арно грустно головой покачал:

— Сдаётся мне, что надумал он дом сменить. Обычно гоблены, как кошки, привязываются к своему жилью. Но этот по-своему мыслит. Да в конце концов, если ему в голову взбрело, пускай себе уходит. Только спокойнее будет, правда ведь?

Спокойней? Да одна мысль о том, что гоблен уйдёт от них к кому-нибудь из конкурентов, приводила хозяев в ужас.

— Дорогой Арно, наш верный слуга! Ведь ты умеешь обращаться с нечистой силой. Скажи нам, каким способом можно навсегда удержать здесь этого гоблена? Мы ничего для него не пожалеем и, конечно, и про тебя не забудем.

У Арно уж и ответ готов:

— Если позволите говорить откровенно, моё мнение, что наш гоблен обиделся. Ещё бы! Столько времени работает, и никто его не отблагодарил. Вот он и приуныл, бедный чертёнок. Я думаю, очень он рад будет получить диплом мастера — ведь вы не можете сказать, что он этого не заслуживает по справедливости. Он тогда увидит, что в этом доме его ценят по заслугам.

Хозяева своим ушам не поверили:

— Нечистой силе — диплом мастера? Да ты что, старик, спятил? По какой же причине это делать? И как? И что скажут все члены гильдии?

Но такие мелочи не заботили Арно.

— А никому ничего не надо знать. Вы закажите диплом на имя Гобелена- с большой буквы, конечно, — словно это обыкновенное человеческое имя. «Гобелен» — совсем неплохо звучит. Ну, для достоверности приставьте к нему «Жан». Само собой разумеется, всё должно быть сделано по правилам, по закону, чтоб печать гильдии была и всё прочее, как должно. Думаю, наш гоблен очень доволен и признателен будет.

— Да, а вдруг захотят поглядеть на этого знаменитого мастера Гобелена, — что мы тогда ответим? «Извините, мол, но он сейчас невидим. Подождите, пока взойдёт луна, тогда он появится верхом на лунном луче».

Но и это не сбило с толку Арно:

— Если только за этим дело, то можно всё устроить. У меня в деревне внучек есть. Велим ему приехать. Для всех он и будет Гобеленом, послужит нам подставным лицом. И как раз внук мой в красках разбирается. И зовут его тоже Жан, Жано…

Долго колебались хозяева, потом всё-таки согласились:

— Только молчи, старик, никому ни слова. Ты понимаешь, чем мы все рискуем в таком деле? Чтоб исчадие ада обманом и хитростью проникло в высокую и благородную гильдию красильщиков — да ведь это же неслыханно!

— Не бойтесь! Наш гоблен гильдии не посрамит. Не такой он плохой чертёнок, если его ближе узнать. А уж по части науки, несмотря на его копыта, никто ему в подмётки не годится.

— Хватит, старик! Нет больше ни копыт, ни рогов, ни ещё чего в том же роде. С нынешней минуты есть только мастер Гобелен — вот и всё. А о другом и позабудь вовсе. Но ты по крайней мере обещаешь, что теперь наш гоблен никогда не уйдёт из этого дома?

— Обещать такое трудно, поскольку этот чертёнок сам своей головой всё решает. Но думаю, что не уйдёт.

Так всё и было сделано. Вот какими окольными путями и хитростями приходилось добиваться того, что должно было принадлежать по праву.

А вы говорите о «старых добрых временах».

Гобелены из Парижа — во всём мире известно, что это такое. В некоторых языках «гобеленами» называют любой настенный ковёр, если только он красивый. Эти ковры-гобелены хороши не только своей тонкой работой, но и замечательными красками — свежими, яркими, которые никогда не выцветают. За две-три сотни лет ни одна ниточка не потускнела. Особенно хороши красные тона, ни с чем не сравнимый алый цвет. И ещё зелёный — нежный, похожий на цвет ивовых листьев при лунном свете.