Трудус-трудум-труд

— Не хочешь — не отвечай. Небось прямёхонько из ада, верно? Говорят, вы все там проживаете.

Малыш глаза вытаращил, будто ничего не понял. Не обращая на это внимания, Арно опять за своё:

— Ну, домовой, видать, плохо вас кормит хозяин- я про вашего зелёного чёрта болотного говорю.

А человечек вроде заулыбался, робко так, но с хитрецой:

— Что верно, то верно, дедушка! На завтрак колотушки, на обед — пот трудовой, а за ужином брюхо потуже подвязывай. И уж чего-чего, а чертей у нас хоть отбавляй — зелёных, синих, разных цветов. Что ж поделаешь, на то он и ад.

— Вот бедняга! Чего ж ты в этом аду делал?

Человечек улыбнулся уже посмелее, хитро так взглянул

и отвечает:

— Я? Занимался котлами и тем, что в них варится. Работа не сложная, но утомительная. Я уж пять лет её делаю* Шестнадцать часов подряд, с ночи до ночи.

Арно пожалел его:

— Вот несчастный чертёнок, огонёк блуждающий! Да на тебя дунуть разок, ты и погаснешь! Так, значит, потому ты и удрал?

А тот, хоть уж вроде и привыкать стал, сразу подскочил: очень этот гоблен пугливый был. Арно мысленно обругал себя старым болваном и скорее заговорил:

— Да я ж тебя не виню. Из ада каждый бы удрал, только трудно это больно. Видать, хитрая ты бестия, раз тебе удалось. И правильно сделал. Неподходящее это место для таких малышей, как ты.

А малыш снова вздохнул свободнее. Но Арно нить не упускает, тянет за неё, хочет весь клубок распутать:

— Так! Почему ты удрал, нам теперь известно. Непонятно только, как ты сюда-то попал? Заплутал, может?

Бедный гоблен опустил голову от стыда и словно бы и от горя:

— Я в Париже, кроме этого, ни одного дома не знаю. И не ел я давно. Так что…

Ну, какой это ответ? Но Арно вроде бы им удовлетворился:

— Да, голод волков выгоняет из леса, он заставляет и блуждающий огонёк возвращаться на своё болото.

Человечек протянул лапку, дотронулся до колена Арно и говорит:

— Дедушка, теперь я поел, и мне не хочется больше возвращаться в это адское болото.

Старик отвернул лицо.

— Ну, ну! А чего же тебе, чертёнок, сейчас хочется? Что собираешься делать, чем заниматься?

— Не знаю, — смутился тот.

— А кто ж знает? Ты, выходит, просто так удрал, без цели? Котёл, возле которого ты работал, тебе никакого совета не подсказал, а? У нас, у людей то есть, наши орудия труда часто нам хорошие советы дают. Что, разве у домовых так не водится?

При лунном свете глазки у малыша засверкали — зелёные, с жёлтым отливом. Настоящая кошка!

— Да, дедушка, говорил со мной мой котёл. И вот что он сказал: «Не знаю, что в меня кладут, но суп этот мне не по вкусу. Отправляйся-ка в Париж, поищи разных приправ, новых рецептов. Может, твоя наука мой суп исправит». Вот поэтому-то я и сбежал.

Видно было, что Арно приятно слушать такие слова. Но всё равно он продолжает раскручивать клубок:

— Так он тебе и сказал, а? Не дурак он, твой котёл. Только насчёт приправ, которые ты ищешь, скажу тебе: целой человеческой жизни не хватит, чтобы их собрать. И я в своё время их искал, за радугой гонялся. А видишь, что нашёл — чёрный хлеб, тёмную дыру да горькую нищету.

Гоблен и глазом не моргнул, совсем осмелел малыш:

— Конечно, дедушка! Но там, где одному не под силу, надо вместе браться. Ну, скажем, нам с тобой. У тебя есть знания, у меня желание научиться — из этого можно бы неплохой суп для моего котла приготовить, как ты считаешь?

— Ишь ты какой прыткий! Чтобы приготовить хороший суп, время нужно, чертёнок. Много времени, много труда. Дни без отдыха, ночи без сна.

— У меня хватит терпения, дедушка, слово даю.

— Да, легко сказать. И потом, подумай хорошенько, малыш, — утром тебе придётся исчезать, потому как такой у вас, нечистой силы, закон. С захода до восхода луны никто не должен вас ни видеть, ни слышать.

— Я невидимкой стану, никто меня не увидит, не бойся, дедушка.

Тут Арно сдался:

— До чего ж они хитрецы, эти нечистые духи, — на всё у них ответ есть. Ну что ж, попытаем с тобой счастья. Вдруг старая наука да молодые глаза и впрямь отыщут такую приправу, что твой котёл будет доволен. А теперь настало время тебе исчезнуть. Луна зашла, скоро начнёт светать. Спи спокойно, чертёнок. Я прикрою дверь, чтобы солнце тебя не отыскало. А вечером примемся за обучение.

В новой красильне на берегу Бьевры работа кипит вовсю. Белое полотно, серая шерсть окунаются в бурлящие котлы, варятся там положенное время и выходят окрашенные во все цвета радуги. Братья-красильщики заявляются каждый день, чтобы окинуть всё хозяйским взглядом, проверить, хорошо ли выполняется работа, не нанесли ли какого ущерба гоблены. А сторож Арно докладывает, шепчет хозяевам на ухо: