Евгения Хамуляк - «Сказки Долли» Книга № 9337

— Какая я глупая! — плакала Молли.

— Я ненавижу себя за это! — люто пылала Долли.

— Ты будешь моим сердцем, жена. Твое огромное сердце может любить за двоих и простить нас обоих. За истинную большую любовь, как у нас, Апаи, прощается всё… Ты это знаешь лучше всех!

— Слишком много воды утекло, Дракон. Ты так и не стал человеком. Ты выглядишь как животное, ты убил в себе любовь, ты монстр и чудовище!

— А ты стала еще лучше, жена, ты стала настоящей королевой, — и Драго, подхваченный своим огромным драконьим хвостом, уселся на него, как на трон, и не теряя надежды, продолжал свои уговоры. — Эти страдания сделали тебя только прекраснее. Твое сердце увеличилось.

— Ты свел меня с ума своим обманом, отчего во мне больше нет единства. От горя я почти забыла, кто я, — кричала Королева, все больше отталкивая свой остров. Намертво скрепленные корни нещадно рвались, разрушая оба островка.

— Не живи прошлым, дорогая. Смотри в будущее, — просил Драго.

— Без прошлого я не вижу будущего, а мое прошлое ужасно. Мне пришлось спрятать его в черную куклу, как джинна, чтобы никто и никогда не узнал, на что способна моя черная душа, — жутким мертвецким голосом сказала Молли, вдруг шагнувшая из тела Королевы.

— Я была такой нежной и прекрасной, как роза, я была лучшей из жен, прекраснейшей из матерей. Посмотри, во что я превратилась, — жалобно сказала Долли, протягивая мертвецкие костяшки в сторону Хранителя.

Легко давать советы: забыть прошлое, верить будущему, видеть настоящее, жить здесь и сейчас, простить и сделать первый шаг. Легко давать советы, когда это касается не тебя.

— Апаи, я виноват во всем, я был капризен и глуп, молод и жесток, я захотел узнать, где мое дно, я должен был узнать, на что способен! И там, на дне, я не нашел ни себя, ни тебя. Дно пустое. Я понял, чего стоит жизнь! Понял благодаря твоей боли! Апаи, — кричал со своего могучего трона Драго, — я изменился! Я нашел всех наших детей, они ждут нас, они не винят тебя, они знают, что ты не виновата. Я в тебе, а ты всегда будешь во мне!

Однако ничего не помогало: ни привороты, ни уговоры, ни остроконечный якорь хвоста Драго. Остров Дракона из последних сил цеплялся за дрожащий, словно от землетрясения, остров Королевы Желаний.

Долли зашептала свои заклинания в белеющие костяшки своих пальцев, и воздух вокруг стал кристаллизоваться. Большая стеклянная стена росла между ними; словно острый нож, она резала все на своем пути. И от боли Драго вынужден был отцепиться, драконий хвост, кровоточащий и раненый, безжизненно упал рядом с хозяином.

— Не делай этого, Апаи, зеркала не восстанавливаются, ты же знаешь, — холодно и печально просил Драго, чьи глаза превращались в змеиные, а точнее, драконьи глазищи, а разодранная грудь кровоточила черным ядом. Капли, падая на землю, превращались в черных змей, в страхе расползающихся по округе.

Но решение было принято, и теперь зашептала Молли. Соединившись, заклинания до предела нагревали стекло, которое дрожало, готовое разбиться на миллионы осколков.

— Апаи, история повторяется, мы должны найти выход из этой безвыходной ситуации. Даже самому черному сердцу дается еще один шанс, помнишь? Иначе этот адский круг будет повторяться вновь и вновь.

Наконец по зеркальной поверхности стекла опасным рокотом пробежала одна большая волна, и с треском, перебивая все другие звуки, стена разбилась, превратившись в мелкий дождь острых осколков, на секунду зависших в воздухе, а потом они с невероятным грохотом, нещадно царапая острыми ножами, врезались в кожу Драго, одновременно раня Королеву.

Хранитель вмиг обернулся чешуей, окончательно теряя человеческий вид, превращаясь в дракона. Осколки не вредили его броне, но разбитое зеркало навеки делало его животным.

Осколки мелким дождем оседали на двух костенеющих бесчувственных фигурах, также навеки замораживая одно на двоих разбитое сердце.

Осень на миг обернулась и, печально наблюдая за трагедией, грустно опустила свои глаза, будто эта картина была ей знакома. Громадная белая луна, подруга и покровительница Волшебного леса, заплакала тысячами лунных бликов и стала черной от горя.

Может быть, окончательное расставание и разрыв — это и есть хорошее решение? Ведь не всё можно простить, и не всегда можно переступить через себя. Порой разрыв спасает гордость, и для многих гордость и честь важнее жизни, а значит, расставание спасительное.

Тешить себя бесплодными надеждами, что время лечит и что разбитое зеркало сможет восстановиться благодаря волшебству или чуду, глупо и неразумно. Если уж верить — то верить до конца. Если уж прощать — то значит никогда не больше не вспоминать и не упрекать. Если уж давать слово верности — то последнее в жизни, сжигая все мосты за собой. Без сомнений, без раздумий, без колебаний.