Народные Сказки - Эвенкийские сказки. Сборник

–

Неужели жена моя, баба умная, не придумает ничего, как нам опять соединиться? – думал он, а сам все искал да искал.

Наконец ему удалось напасть на их след. Нашел он тут, на месте, одного из ночлегов, кусочек мяса, спрятанный его женой. В другом месте он нашел старые унты. Так находил он изо дня в день по следам, в разных местах, кое-какие необходимые для него вещи. Пока так скитался ограбленный муж, наступила уже осень; пошел снег, начались холода. Скиталец мерз, голодал, ночевал где придется, но шел все вперед, пока наконец не открыл убежища своих обидчиков.

Однако он не мог ничего поделать: похитители, три брата, из которых старший владел всем его добром и женой, всегда были настороже. Между тем морозы росли. Наконец, в один морозный день, после такой же ночи, старший брат говорит своим младшим братьям:

–

Ну, враг наш теперь, наверное, уже замерз и более не придет, так что опасаться нам нечего больше.

–

А нехолощеный самец ваш был охотничий? – спросил он, обратясь затем к своей пленнице.

–

Да, был охотничий,– ответила та.

–

В таком случае я отправлюсь сегодня охотиться,– сказал он,– вы тоже можете идти поохотиться, если хотите,– добавил старший, обращаясь к братьям, и действительно уехал на охоту за дикими оленями. Братья тоже уехали в разные стороны. Осталась пленница одна домовничать. Заметив, что все разошлись из чума, следивший за ними ограбленный муж: пришел в чум, где нашел свою жену.

–

Ты еще жив? – воскликнула обрадованная женщина.

–

Да, жив! Ну, а лук мой еще цел? – спросил в свою очередь муж.

–

Цел. Каждый из них пробовал натянуть твой лук, но ни один не смог.

Взял человек свой лук, но, обессиленный долгим холоданием и голоданием, не мог и сам натянуть его. Женщина накормила его, напоила, и спрятали, а пряча, дала такой совет.

–

Ты теперь голоден и слаб, так не стреляй издалека, промахнешься, а выжди лучше и стреляй, когда они сядут за еду, чтобы бить наверняка.

Муж так и решил поступить, а сам спрятался. Время шло, день близился к концу. К вечеру один за другим пришли младшие братья и так же один за другим были убиты мстительной рукою стрелка. Наконец, последним остался старший брат, который подъезжал к дому. Олень под ним, почуяв старого хозяина, стал хоркать (издавать звуки).

–

Что ты хоркаешь? Или пришел твой старый хозяин? Нет, брат, шалишь, он уже теперь не придет, уж замерз; поди, где-нибудь! – говорил седок, сердись на оленя и нанося ему удары палкой по рогам. Олень тем не менее не переставал хоркать.

Подъехал охотник домой, оглянулся, осмотрелся, но, не заметив ничего подозрительного, вошел к себе в чум. Женщина собрала ему есть, но только он сел и взялся за первый кусок, как свалился, пронзенный вражьей стрелой; смертельно раненный, он тут же умер, едва успев сказать вышедшему к нему врагу:

–

Там я убил сегодня дикого оленя, так ты не бросай его, он жирный.

Муж же наутро, взяв указанного дикого оленя, забрав с собой жену, свое имущество и все, что принадлежало убитым, доехал на старое место, где жил раньше.

Сказки и предания Севера. /Сост. Г. Н. Курилов-Улуро Адо, Г. И, Варламова.– Якутск: Кн. изд.-во, 1986. —88 с.

ДВА СЛАБЫХ И ОДИН СИЛЬНЫЙ

Один слабый против сильного, что мышь против медведя: накроет медведь лапой – и нет ее. А два слабых против сильного – еще посмотреть надо, чья возьмет!

Один медведь совсем закон забыл: стал озорничать, стал мелких зверьков обижать. Не стало от него житья ни мышам, ни еврашкам, ни хорькам. И тарбаганам, и тушканам, и колонкам от него житья не стало. Кто бы его винил, если бы медведь с голоду на них польстился? А то медведь – сытый, жирный! Не столько ест, сколько давит. Понравилось ему малышей гонять. И нигде от него не скроешься: в дупле – достанет, в норе – достанет, на ветке – достанет и в воде – достанет!

Плакали звери, но терпели. А потом принялся медведь детенышей их изводить. Это уж последнее дело, никуда не годное дело – хуже этого не придумаешь! Стал медведь птичьи гнезда разорять, стал в норах детенышей губить…

У мышки-малютки всех раздавил. Раз ногой ступил – и ни одного в живых не осталось. Плачет мышка, мечется. А что она одна против медведя сделать может?

У птички-синички гнездо разорил медведь, все яйца поел. Плачет синичка, вокруг гнезда летает. А что она одна против медведя сделать может?

А медведь хохочет над "ними.

Бежит мышка защиты искать. Слышит – синичка плачет. Спрашивает мышка: