Александр Сальников - Маленький великан

– А если со мной что–нибудь случиться, разве ты не поможешь мне? – спросил Маленький Великан.

Жук остановился и, немного подумав, сказал:

– Не знаю. Случится может слишком разное, чтобы наперед ручаться за свои действия. Но ты мне нравишься, и я не хочу, чтобы с тобой что–нибудь случилось.

Он стал ломать челюстями новые соломинки, которые казались мальчику настоящими бревнами, и таскать их к домику. Малыш тоже схватил одну из травинок, которые нарубил жук, но она оказалась такой тяжелой, что мальчик с трудом дотащил ее до пня.

– Никогда не думал, что травинка может быть такой тяжелой, сказал он, отдышавшись и вытерев пот со лба.

– В чужом мире даже воздух может быть тяжёлым, – ответил жук. – Ты слишком слаб для такой работы. У тебя даже нет ни когтей, ни клешней, ни панциря. В нашем мире ты – нежная личинка, которую на каждом шагу будут поджидать опасности. Лучше насобирай мне трухи на подстилку, чтобы мягче было спать.

Мальчик натаскал трухи, и жук утащил её в свой дом. Дом у Скриптиуса получился крепкий, но некрасивый.

– Что–то он не очень мне нравится, – сказал жук, закончив строительство. – Тот дом, который ты раздавил, был намного лучше.

– Это всё потому, что строишь ты безо всякого плана, – ответил малыш.

– Без какого плана? – удивился Скриптиус.

– Прежде, чем строить, нужно нарисовать то, что ты хочешь построить, – сказал мальчик. – Меня так папа учил.

– Но я не умею рисовать, – ответил жук.

– Ничего, – сказал малыш. – Зато я немного умею. В одной книжке про собаку, которая была кошкой, я видел прекрасные дома. Сейчас я тебе нарисую.

Мальчик взял палочку и нарисовал на песке дом, который видел в книжке. Конечно, дом у него получился без балконов и окон, но он подумал, что для жука это не главное.

– Красота! – сказал Скриптиус, посмотрев на рисунок. – Глядите, какая красота! – позвал он остальных жуков.

– Красота! – сказали остальные жуки. – Мы никогда не строили таких домов.

– Значит, у меня будет первый, – ответил Скриптиус.

Они снова принялись за работу. Когда домик был почти готов, к малышу подошёл Красавчик:

– Маленький Великан, нарисуй дом и для меня, чтобы я тоже мог построить по плану такой красивый дом.

– И мне. И мне, – стали просить другие жуки.

Тогда малыш показал им на свой рисунок и сказал:

– Вот вам типовой проект и каждый из вас сможет по нему построить себе дом.

– Но если все дома будут одинаковыми, как мы сможем их различать? – спросил Скриптиус.

– По номерам, – ответил Маленький Великан. – У нас, у людей, все находят свои дома по номерам. Вот у тебя будет дом номер один.

– Но это уже мой четвёртый дом, – сказал жук. – Если поставить цифру «1», то никто не будет знать, что это уже четвёртый мой дом. Исчезнет память о предыдущих домах. А ведь я их тоже очень любил. Нельзя ли как–нибудь обозначить, чтобы сохранилась память?

Малыш задумался.

– Когда мы с папой ездили в город, я видел на одном доме сразу две цифры, написанные через черточку. Папа сказал, что это дроби, и что они нужны в том случае, если у дома два номера. Пусть и у твоего дома будет два номера. Его номер будет 1/4. Тогда всем станет ясно, сколько раз ты строил свой дом.

– Здорово! – сказал Скриптиус.

Он немедленно смастерил табличку с новым номером и повесил его над дверью.

Как только они закончили работу, из зарослей травы снова раздались скрипучие звуки. Жуки немедленно выстроились в ряд. На этот раз хоронили крылышко и ножку божьей коровки, которая нечаянно попала в муравейник. На скрипке играл уже другой кузнечик.

– Это наш Бетховенади, – пояснил Скриптиус. – Одному Страдивади не справиться. Слишком много погибает насекомых. Иногда в день у нас проходит по десять похорон. Ничего тут не поделаешь. Мы слишком малы, чтобы изменить суть вещей, – вздохнул он. – Ничего нельзя изменить. Нам ещё повезло, что наш сад – очень спокойное место.

– И что же, – спросил я малыша при новой нашей встрече, когда он рассказывал мне эту историю, – у них действительно так часто хоронят насекомых?

– Да, – ответил мальчик. – Но они хоронят не всех, а только тех, от кого что–нибудь осталось. А об остальных они хранят память и передают её своим детям.

– И они помнят всех? – спросил я.

– Почти всех, – ответил малыш. – Скриптиус рассказал мне, как его мать поведала ему древнюю историю, дошедшую до неё через поколения от прашестнадцатой бабушки. В тот вечер предкам Страдивади и Бетховенади пришлось сыграть пятнадцать сонат.