Анна Никольская - Кондитерские истории

— У нас только кинозал с буфетом. А туалет направо.

Ужас. Что делать, когда ты маленький, а город такой большой? Правильно, надо идти в полицию. Там всегда посоветуют, как дальше действовать.

— Скажите, а где тут у вас картофельное поле? — спросила картошка у доброго на вид полицейского. Он сидел за столом и пил чай с пирожными.

Полицейский попался картошке добрый не только на вид, но вообще. Он сразу понял, в чём дело, — хватило всего пары вопросов. Он даже не стал заводить на картошку протокол, просто рассказал, как проехать в поле, и всё.

И схему начертил. Он даже чаю ей предложил, но картошке было некогда. Она села в маршрутное такси и укатила.

Ехала она долго и приехала на станцию. Там было много людей, и все они немного походили на тех колхозников. Картошка сразу повеселела — поняла, что она на правильном пути. Она залезла вместе с остальными в поезд и поехала. Она ехала всю ночь и ещё немного утром, а поезд всё не останавливался. Он катил и катил. А когда картошка вышла в тамбур, чтобы узнать, долго ещё или нет, она вдруг увидела ТАКОЕ!

Такое большое!

Такое раскидистое!

Картофельное!

Поле!

На бешеной скорости оно проносилось мимо.

И картошка сделала то, что никогда не следует делать в поезде. Она дернула стоп-кран.

И поезд остановился. Конечно, не сразу, ведь он нёсся на огромной скорости. Но потом всё-таки он встал, и картошка сразу из него выскочила. Прямо на железнодорожную насыпь.

И вот, она стояла на ней, а перед картошкой стояли сотни, нет — тысячи таких же, как она, картошек. На вид они немного отличались от неё самой. Даже не немного, а сильно отличались. У них были зелёные листья, и вообще они выглядели как самые обычные кусты. Но картошку это не смутило, в глубине души она знала, что родственники сразу почуют в ней родную кровь. Она даже уже представила себе, как они крепко обнимутся и поцелуются и те примут её в семью.

Только обниматься было не с кем. Картошка шла и шла вдоль поля, но, кроме безмолвных кустов, там никого больше не было. Она уже решила повернуть назад — проверить в другой стороне, но тут заметила какие-то большие коричневые кучи.

Она их сразу узнала. Это были картошки! Такие же коричневые и продолговатые! О, счастье!

Картошка бросилась к ним. Она стала поочерёдно обнимать их и целовать. Она даже вся перепачкалась в земле, но ей было все равно.

— Здравствуйте, мои родные! — кричала картошка, глотая слёзы радости. — Здравствуйте, мои хорошие!

Но картофелины из кучи совсем не разделяли её восторга. Скажем прямо, встретили они картошку прохладно. Когда она попросилась к ним жить, они только безучастно кивнули: живи, мол, чего там.

И зажила картошка в поле, на свежем воздухе. Ей сразу объяснили, что нужно делать: лежать, проветриваться и сохнуть. Так она и делала, хотя, в отличие от остальных, ей это на пользу не шло — она вся потрескалась и потемнела. Через некоторое время картошке надоело лежать, и она спросила:

— А что дальше?

— Дальше мы поедем на фабрику.

«Ура! — подумала картошка. — Вот это будет настоящее приключение».

Картофель покидали в грузовик (при этом картошке чуть не намяли бока) и повезли. Было темно и душно, её родственники пихались и ворчали, а некоторые даже выпрыгивали на ходу из грузовика. Вслед им смотрели с завистью.

— Что мы будем делать на фабрике? — спросила картошка у одной из родственниц, чтобы завязать разговор. Молча ехать ей уже надоело.

— Кто что, — хмуро ответила картофелина. — Смотря по сортировке. Кого-то отправят на ферму к поросятам, кого-то упакуют в сетку — и в магазин. А из кого-то чипсов наделают.

«К поросятам — это интересно, — подумала картошка. — Давно хотела посмотреть поросят».

И вдруг картофелина добавила:

— Как ни крути, у всех у нас одна судьба.

— Какая? — с замиранием сердца спросила картошка.

— Нас съедят, — сказала картофелина и отвернулась к стенке, давая понять, что разговор закончен.

Картошку как громом поразило. Съедят?! Их съедят? Тогда зачем она убежала из кондитерской? Родной, тёплой, милой сердцу кондитерской на углу Тополиной и Розмариновой?

Тоска, страшная тоска вдруг пронзила картошкино сердце. И она опять побежала. Протиснулась к выходу, спрыгнула на полном ходу и побежала. Хорошо ещё, что она была чёрствая, а то наверняка бы разбилась. Но картошка не разбилась, а всё-таки добралась до дома. И больше уже не убегала, никогда-никогда.