Николай Свистунов - Сказки бабушки Шоршудо

– Выпей, патыр Пиалан. Ты самый красивый и самый умный. Самый весёлый и сильный. Только тебе даем мы ковш с брагой как главному патыру деревни и марийского края. Пей. Не зря тебя Пиаланом-Счастливчиком зовут.

С радостью выпил патыр ковш браги хмельной. Вытер губы с остатками колдовского напитка, крякнул… и не упал, не свалился в судорогах, а выхватил из круга самую красивую девушку и пуще прежнего принялся танцевать с нею вокруг костра.

Остолбенели завистники.

– Ох, его и колдовской напиток не берёт!

Ночь прошла и следующий день прошёл, и неделя уже миновала, вот и месяц кончился. Грустят завистники – ничего не случилось с патыром. Пропало зелье. Счастливчику и здесь улыбнулось счастье.

Однажды патыр Пиалан в лес по дрова пошёл. На зиму заготовку сделать. Выбрал он огромную берёзу и давай её рубить. Мимо пчела летела. Топор её чуть не сбил. Рассердилась пчела и ужалила патыра в щеку. Усмехнулся патыр и, смахнув пчелу, принялся рубить берёзу дальше. Срубил. Дрова заготовил и вернулся домой. Начал умываться, грязь лесную смывать, посмотрел в зеркало и ужаснулся. Всё его лицо перекосилось. Укусила пчела его в щёку, а заплыло всё лицо. Глаз один вылез наружу, а второй провалился, совсем ничего не видно.

– Как я на улице покажусь с таким лицом, – закричал патыр Пиалан, – девки меня любить перестанут, дети от страха разбегутся, если увидят моё лицо. Старые презрительно отвернутся.

И такая тоска напала на патыра, хоть волком вой. День и ночь патыр Пиалан смотрится на себя в зеркало. На улицу перестал выходить, ночами девок гонит от дома. Ругается. Чем больше злится, тем больше его лицо перекашивается. Разбил зеркало патыр от злости. Страшным его лицо стало. Да и сам он стал замечать: руки уже не такие сильные, плечи поникли, ноги покривились и спина сгорбилась.

Прошло много времени. Патыр исчез из деревни. Одни, говорят, видели, как он с обрыва в реку бросился, другие – как его кости медведь облизывал.

– Не знаю. Врать не буду, – сказала бабушка Шоршудо. – Ой, Изике! Иной раз мы сами вредим себе так, как не навредят нам сотни завистников, недоброжелателей и колдунов. Из пустяка такое раздуем, что потом самим становится страшно.

– Ты, Изике, не думай о болячках. К свадьбе и невеста найдётся, и медовуха созреет.

На просёлочной дороге лежало берёзовое бревно. Один конец его мок в грязной луже, а второй грелся на солнышке.

Вот тот, который грелся на солнышке, и говорит другому концу:

– Стыдно мне за тебя. Смотри, ты не похож на берёзу. Знаешь, как нас почитают люди? Очень даже почитают. За то, что у нас белый ствол берестой блестит. Из бересты лапти и корзины плетут. Вокруг берёзок хороводы водят, а черемисы молятся на нас. Посмотри на себя. Чумазый, грязный, береста цвет потеряла, черною стала. Грязнуля ты, а не светлая березонька. Вот я, смотри. Белая, ухоженная, белее снега. Береста на мне гладкая, чистая, свежая, как утро. Постыдись же ты, грязнуля, и приведи себя в порядок.

– Как же я приведу себя в порядок? – взмолился тот конец, что в луже лежал. – Я ведь в грязи лежу, пошевелиться не могу.

– Как, как, – перебил его чистый конец березового бревна. – Вот я чистый, и ты таким же будь. Могу тебе рассказать как…

Но не успел чистый конец березового бревна договорить, как проехала телега по дороге и наехала на березовое бревно. Чистый конец оказался в луже грязной, а тот, что был в грязи – поднялся наверх. Дождик его промыл, солнышко высушило, и затрепетала чистая белая кора на лесном ветерке.

– Вот так, Изике. Никогда не осуждай людей. Не хвались. Никто не знает – кто кем и когда станет. Сегодня человек простой, незаметный, а завтра вырастет – и не узнаешь его.

Никогда не унижай человека, который ниже тебя ростом. Перед небом все равны.

Бабушка Шоршудо собрала внука Изике и вышла из дома погулять. Маленький Изике непоседа. Всё ему интересно. Всё он хочет знать и потрогать.

Идут по дороге бабушка с внуком. Мальчик впереди бежит, бабушка еле поспевает за ним. Вдруг Изике остановился. Он подошёл к краю дороги и стал смотреть на какой-то предмет. Бабушка Шоршудо подошла к внуку и увидела, что Изике смотрит на деревянную тележку. Тележка была небольшой, но очень аккуратной. Четыре колеса, любовно вырезанные из дерева, были окованы железной полосой. Очень удобная тележка! Смышлёный Изике сразу догадался, как можно использовать её.