Дитлоф Райхе - Фредди. Операция «Х»

— Ой! Ай!.. А-а-а-а!

— Карузо?! — запищал Энрико. — Ты где? Карузо?! Ой! Мамочки!.. А-а-а-а!

Тишина.

— Ну вот, вопрос о том, спускаться тебе или нет, отпал сам собой.

Я кивнул:

— Я пошел. Пожелай мне ни пуха ни пера. Будем надеяться, что в этой норе никто не живет!

Я огляделся, нашел выход и протиснулся в дыру. И вот я уже в царстве полевых хомяков!

Царство — это, конечно, громко сказано. Речь шла всего-навсего об обиталище одного-единственного хомяка, который, как я очень надеялся, к тому же давно уже куда-нибудь переселился. Мне было немного не по себе. Как-никак я проник на чужую территорию. Я осторожно продвигался по широкому лазу, который вел под небольшим углом вниз. Да, думал я, мне бы такой лаз никогда не прорыть! Я чувствовал себя как человек, который попал в пещеру великана. Все мне казалось тут огромным и громадным. Вон какие корни деревьев, колбасищи целые, а не корни! А там что? Неужто мучной червяк? Ой, хомки-помки, вот это да! Это же настоящая личинка! Натуральная личинища! А запах! Чудо!.. Стоп, что это я! Ведь мне нужно найти Энрико и Карузо, а не думать о каких-то там личинках. Я тяжело вздохнул и пошел дальше.

Постепенно запах гигантской личинки улетучился, и на смену ему пришел другой. Тот самый, что я уловил еще там, наверху! Только теперь он был гораздо сильнее. Да, это он, запах моих дорогих родственников. Я принюхался. Н-да, запашок еще тот!

Соблюдая максимальную осторожность, я стал пробираться дальше. Вдруг я услышал звуки. И эти звуки не оставляли никакого сомнения: Энрико и Карузо попали в переделку.

Лаз в этом месте делал поворот. Я выглянул из-за угла и невольно отпрянул. Вот это великанище!

Он был раза в три больше, чем я. Хозяин стоял во весь рост посреди прохода, щеки раздуты, физиономия — мама не горюй! Он стоял и шипел. У меня мурашки побежали по спине. Ой! Я пригляделся и обомлел. Да это же никакой не он, а она! Огромная хомячиха! Этого я не ожидал, я почему-то думал, что обнаружу тут нормального хомяка, и к встрече с хомячихами был как-то не готов. Ее шипение нагоняло не просто страх. Оно нагоняло ужас!

Перед хомячихой, прямо на земле, лежали Энрико и Карузо. Они лежали на спине, лапы кверху, и всем своим видом взывали о помощи. Мне даже почудилось, будто я слышу их жалобное похрюкивание. Мне было ясно: спасти их может только чудо. Я лихорадочно думал: что бы такое предпринять? Как сделать так, чтобы чудо совершилось?!

И тут сквозь зверское шипение лютой хомячихи до меня донеслись новые звуки — всхлипывание. Сомнений не было, это всхлипывали Энрико и Карузо. Всхлипывание становилось все громче и громче. Хотя нет, не громче, оно просто стало другим, оно превратилось в странное бульканье! Это бульканье исходило от моих поверженных противников. Энрико и Карузо смеялись! Они просто задыхались от смеха! Нет, теперь уж никакое чудо их не спасет!

— Пр-пр-пр-ошу прощения, ваше шипячество! — выдавил из себя, захлебываясь от смеха, Энрико. — Можете уже сдуть щеки!

— Правда, ваше пугачество! — подхватил Карузо. — Не стоит так напрягаться!

— Мы вам ничего плохого не сделаем, — сказал уже почти нормальным голосом Энрико. — Мы ведь всего-навсего артисты! Проездом тут, так сказать!

— Пролетом! — добавил Карузо и залился счастливым смехом.

— Провалом! — вставил Энрико и тоже принялся хохотать как резаный.

— Проносом! — опять вклинился Карузо.

Н-да, эти ни в чем меры не знают. Сейчас получат по первое число. Я даже отвернулся, чтобы не видеть их страшного конца.

Но что это? К визгу и хрюканью добавились теперь какие-то новые звуки. Я не поверил своим ушам.

— Хе-хе-хе, хо-хо-хо!

Это смеялась хомячиха. Она смеялась! Я оглянулся. Она стояла лапы в боки и вся тряслась от смеха, как размякший студень на тарелке.

— Провалом! Проносом! Пролетом! Ну, артисты!

Я с облегчением вздохнул. Во-первых, я был рад, что с Энрико и Карузо все, кажется, обошлось. Во-вторых, я понял, что все не так уж страшно, как я себе представлял. Конечно, чувство юмора у моих сородичей, прямо скажем, специфическое, судя по тому, как реагирует на поросячьи шуточки эта дамочка, но зато это говорит о том, что с ними можно будет найти общий язык. С легким сердцем я выдвинулся вперед.

Признаюсь честно, что в ту минуту я совершенно ни о чем плохом не думал. Куда девался мой хомячий инстинкт? Наверное, я так расслабился, что моя «система безопасности» просто отключилась.

Как бы то ни было, я преспокойно так вырулил из-за угла и направился к хомячихе с дружеским приветствием.