Диана Джонс - Год грифона

Кит тоже дрожал от усталости, но он все-таки уделил часть оставшихся у него сил на то, чтобы привести в чувство Коркорана. Потом он рухнул рядом с Эльдой на приятный прохладный камень, который сделался гладким, как полированный мрамор, потому что сперва расплавился, а когда разлетающиеся стихии забрали с собой излишки тепла, снова застыл.

Коркоран с трудом поднялся на ноги. Было видно, как ему плохо. Лицо у него пожелтело и опухло от пережитых ужасов, глаза блуждали. Обычно пышные золотистые волосы висели мокрыми слипшимися прядями. Белый галстук превратился в серую тряпку. Увидев Квериду, которая встала и направилась к нему, Коркоран застонал. До сих пор он еще надеялся, что все пережитое было дурным сном и вот настало пробуждение. Но теперь он понял, что кошмар продолжается и худшее еще впереди.

Перри тоже подошел поближе.

— Вы как, в порядке?

— Ничего, переживу, — устало прохрипел Кит.

Эльда же поняла, что Перри обращается в первую очередь к ней.

— Раз все живы, значит, все прекрасно! — ответила она.

Она заметила, что сейчас Перри вовсе не выглядит скромным и застенчивым. Интересно, с чего бы это? Она подумала, что ему куда больше идет быть ростом с Кита и что поднятый хохолок и пронзительный, прямой взгляд тоже ему к лицу. Это гораздо больше походило на то, как, по ее представлениям, должен был выглядеть Перри на самом деле. Хотя на самом деле откуда бы ей знать, как он должен выглядеть? Но в таком виде Перри ей настолько понравился, что она весело добавила:

— Я так рада, что мы вернулись! Я люблю весь мир!

— Так уж и весь? Не многовато ли? — спросил Перри довольно грустно.

Кверида тем временем решила, что лучшего шанса тихо-мирно избавиться от Коркорана, не беря при этом на себя вину за его деятельность, ей не представится, а потому ухватилась за подвернувшуюся возможность обеими руками. Ведь она сама назначила Коркорана председателем совета. Волшебница прекрасно понимала: многие начнут говорить, будто это показывает, что она слишком стара, чтобы быть ректором. Так что надо ковать железо, пока горячо.

— Что-то вы плохо выглядите, Коркоран, — заявила она.

Коркоран не возражал. Чувствовал он себя еще хуже.

— По-моему, вы перетрудились, — продолжала Кверида к немалому его удивлению. — Не будете ли вы так любезны перенестись в город Челл, на длительный отдых? Скажете волшебнице Бентони, что вы прибыли туда вместо нее и что я прошу ее прибыть сюда, чтобы побеседовать со мной.

Бентони много лет преподавала в университете во времена туров. Конечно, она была не идеальной заменой Коркорану, и к тому же ей наверняка не захочется уезжать из Челла, но никого лучше нее Кверида припомнить не могла. Увидев, как уставился на нее Коркоран, она добавила:

— В Челле вам понравится. Там делают вино. А герцогиня Челлская очень богата. Если вы сумеете ее уговорить, возможно, она даст вам денег на новую лабораторию для лунных исследований.

Коркоран содрогнулся. Полет на Луну — это тошнотворное вращение в хрупком, промерзшем воздушном пузыре, за пределами которого — черная пустота, усеянная россыпью огромных немигающих звезд. Нет, от стремления на Луну Коркоран излечился раз и навсегда! Она казалась такой крохотной, когда они проносились мимо! Теперь он понимал, что, очутившись там, придется стоять на ее макушке, плотно сдвинув ноги, а то, того и гляди, свалишься в пустоту... От одной мысли об этом Коркорану снова захотелось взвыть. С другой стороны, челлские вина он знал очень хорошо.

— Да, вы правы, — согласился Коркоран. — Мне нужен отдых.

Он мог перемещаться не более чем на две мили за раз, а это означало, что в Челл он прибудет только к полуночи. Так что Коркоран решил отправиться прямо сейчас, пока Кверида не передумала и не заставила его разбираться со всей этой солдатней.

— Я передам Бентони ваши слова, — сказал он и переместился.

Его исчезновение прошло почти незаметно — вздох облегчения, который испустила Кверида, и то наделал больше шуму.

Тит оставил своих легионеров и устремился к Клавдии. Клавдия стояла, привалившись к пьедесталу статуи Поликанта, и радовалась тому, что выжила, а еще больше — тому, как легко и привольно ей дышится теперь, когда она избавилась от своей неудачливости. Она увидела Тита, когда тот был уже на полпути к ней, ахнула и побежала ему навстречу. Доспехи Тита громко заскрежетали, когда брат с сестрой встретились и бросились друг другу на шею.

Лукин же тем временем взял Ольгу за руку и кивнул в сторону короля Лютера. Ольга увидела рядом с королем Изодель, смотревшую в другой конец двора, поняла, кто такой этот высокий, мрачный человек, и расправила плечи. Она бережно положила ком земли на пьедестал между остроносых башмаков волшебника Поликанта и направилась к королю Лютеру вместе с Лукином, стараясь не растерять по дороге мужество. Рёскин пошел с ними. Волшебник Поликант, никем не замеченный, наклонился и взял ком в руки. Потом выпрямился, поднес его к уху, и между ними завязалась безмолвная, но крайне занимательная беседа.