Пустыня эта примыкала к той земле, в которой жила большая и дружная семья льва. Эта пустыня не была такой суровой, то есть жаркой и сухой, как та, из которой пришёл Тафа. Осёл – а звали этого осла Гефрит – пожалел верблюда, своего дальнего родственника, и отвёл его в то место, где жил сам и жила его семья. Ведь он не знал, какой у Тафа вздорный характер, а если бы и знал – не оставлять же его, попавшего в беду! В почти привычной для него обстановке Тафа быстро поправился и, конечно, из-за своего характера нисколько не изменил свой образ жизни. Прежде всего он стал искать по всей Иудейской пустыне своих братьев-верблюдов, ведь ему очень хотелось устроить им какую-нибудь гадость. «Из-за того, что они изгнали меня, я так настрадался и чуть не умер!» – твердил он постоянно Гефриту. Благо, что осёл никак не реагировал на выходки непоседливого Тафа. И это понятно: те, кто хоть немного знаком с ослом, знают, что более невозмутимого и выносливого животного, чем осёл, нет на свете. Если его не беспокоить, осёл будет часами стоять или лежать на солнцепёке, пережёвывая жвачку. А если беспокоить, как это постоянно делал Тафа, он будет так же молча пережёвывать свою жвачку, лишь изредка, когда уже совсем становится невмоготу, неожиданно, быстро перебирая своими тонкими ножками, перебежит на новое место в надежде, что Тафа от него отстанет. У спокойного, меланхоличного осла было большое преимущество (впрочем, как и у верблюда) перед другими животными: его обходили стороной хищные звери. То ли из-за его дурного запаха, то ли из-за его толстой шкуры, а может, просто вокруг было достаточно более приятных и вкусных животных. Уж так создан этот мир: раз ты хищник, то и питайся другими, более слабыми животными. А с другой стороны, страшно представить, что было бы на земле, если бы не было хищных зверей. Впрочем, что-то подобное и случилось на нашей земле, и об этом вы узнаете, если дочитаете эту сказку до конца. Только невозмутимость и спокойствие Гефрита помогали ему переносить выходки Тафа. И при этом он даже пользовался иногда услугами последнего. Гефрит, как и все ослы, любил бананы – эту его слабость вскоре заметил и использовал в своих интересах Тафа. Гефрит очень любил бананы. Но, как известно, растут они довольно высоко от земли, и он не всегда мог дотянуться до них. И поэтому частенько обращался к Тафа, который был почти в три раза выше, если учесть его длинную шею. Он доставал гроздь бананов на любой высоте и легко обрывал её. На появление верблюда вблизи владений львов глава семейства не обратил никакого внимания, а тем более и все остальные львы, львицы и их львята. Ни внешний вид, ни запах совершенно не привлекали их внимание к нему. Да и Тафа так боялся этих грозных животных, что позволял себе только с почтительного расстояния наблюдать за жизнью семейства. А посмотреть было на что… Днём, когда солнце подбиралось к зениту, всё семейство перебиралось под густые кроны деревьев, и в тени, которую те щедро отбрасывали на землю, львы, львицы и львята разного возраста и размера располагались в самых живописных позах. При этом львята поменьше и самые маленькие резвились совершенно как котята, не стесняясь задевать старших и порой получая хорошие затрещины. Ведь взрослые львы и львицы ночью охотились, заботясь о том, чтобы вся большая семья была сыта. И днём им просто необходим был отдых. Львята постарше устраивали турниры… Они с самым серьёзным видом набрасывались друг на друга, устраивая свалки, и их тела так переплетались в жёлто-серые копошащиеся холмики, что ни одна мама-львица не смогла бы найти, а тем более вытащить из этой кучи своего львёнка. Устав от этой «жестокой» борьбы, в которой, конечно же, никто не пускал в ход свои острые когти и крепкие зубы, львята расползались в разные стороны и моментально засыпали. А порой, усталые и довольные, они так и засыпали друг на друге, не обращая никакого внимания ни на жаркий летний воздух, ни на горячие тела своих братьев, окружающих их. Тафа никогда не видел, как охотятся львы. Во-первых, он просто боялся, хотя уже понимал, что львы и не думают на него нападать. Во-вторых, это происходило либо в предвечернее время, либо ночью. А в это время он отправлялся в одно из выбранных им мест, где и устраивался на ночлег. Ему вполне хватало тех воплей и топота, слышимых за много километров, которые заставляли его вздрагивать и крепче прижиматься к ещё не остывшей земле. Но как трапезничали львы, ему не раз удавалось подсмотреть.
Читать дальше
