Александр Асмолов - Сказки Дальних стран

Медвежонок подпрыгивал сразу на всех четырех лапах, лось раскачивался, мотая огромной головой, а сова хлопала себя крыльями по округлым бокам, часто моргала и повторяла свою любимую фразу: – Как это романтично!

Когда ликование было в разгаре, Соня неожиданно спросила: – А как мы туда попадем?

Остальные переглянулись и притихли. Они еще часто дышали от боевого порыва, но сомнение взяло верх.

– Ты дорогу запомнил? – с надеждой в голосе спросил Малёк.

Ме́ня отрицательно покачал головой. Он был так растерян и так укорял себя за непростительную оплошность, что на него было жалко смотреть.

– Ему только сладкое трескать… – осуждающе пискнул грызун и отвернулся.

Исчез боевой порыв, пропали воображаемые кони, готовые нести отважных рыцарей к победам. Без единого ловкого выпада или удара, разящего врагов наповал, они потерпели поражение. Разочарование было горьким. Следом за мышонком и остальные стали бросать осуждающие взгляды на медвежонка. Он чувствовал это и совершенно расстроился. Где-то в старой Англии прекрасная Тори ждала Майкла и не подозревала, какую участь уготовит ей судьба. Хотя все понимали, что это не судьба, а проделки хитрой лисы Лизки, принявшей облик рыжей Лиз.

Медвежонок тем временем мучительно пытался вспомнить хоть какие-то детали своего появления в Англии. Ему виделась красивая строгая женщина по имени Мари, чьи заботливые руки очищали волосы мальчугана от листвы. Спокойного и рассудительного мужчину рядом. Его звали Джорджем. Мальчика, держащего родителей за руки… Но то, как Ме́ня смог обменяться с этим мальчиком временем, было абсолютно неясно.

Все, собравшиеся у березы, были так увлечены своими размышлениями, что не обратили внимание на мышонка. Он уже достал из холщовой сумки шкатулку черного дерева и развернул старый свиток. Закрыв глазки, Малёк медленно водил лапкой над пергаментом со странными значками. Неожиданно он остановился и непроизвольно зашептал:

Никто, кроме Ме́ни, не услышал этого заклинания. Да и сам мышонок произносил слова неосознанно. Будто кто-то помимо его воли подтолкнул грызуна к странному поступку. Тем не менее, в следующий миг медвежонок увидел полупрозрачную стену перед собой, напоминавшую отражение в воде. Неясные очертания по другую сторону загадочной стены были интерьером незнакомого помещения. Дневной свет, проникавший через широкое, почти до самого пола, окно, наполнял собою большую комнату с множеством книг. Они заполняли высокие, под потолок, стенные шкафы, в которых теснились и тускло поблескивали золотистыми корешками толстые тома.

В комнате находился мужчина. Заинтересовавшись какой-то книгой, он подошел к стенному шкафу и протянул руку. Медвежонок сделал тоже самое. Они одновременно увидели друг друга, но не отпрянули в испуге, а стали медленно сближаться. Рука мужчины и лапа медвежонка соприкоснулись в прозрачной стене, разделявшей разные времена. В следующий миг Ме́ня оказался в незнакомой комнате с большим окном.

Растерянно озираясь по сторонам, он пытался понять, где находится. Это была великолепная библиотека с массивным столом посередине. Чернильный прибор с перьями, листки бумаги, исписанные крупным размашистым почерком, и огарки свечей в канделябре говорили о том, что кто-то работал здесь всю ночь. Запах дыма со странным оттенком сладковато-терпких трав витал в воздухе. Еще был устоявшийся запах старых книг и кожаных переплетов. В отдельном шкафу за стеклянными дверцами виднелись старинные свитки папируса и пергамента.

За дверью послышались легкие шаги. Ме́ня схватил первую попавшуюся под руку книгу, словно спасательный круг, и открыл ее, делая вид, что углублен в чтение.

– Майкл! – окликнул его знакомый голос. – Опять ты в библиотеке, – это было сказано с укором и легкой иронией. – Кто обещал мне прогулку к реке?

Мужчина смущенно улыбнулся и закрыл книгу, прижимая к себе, словно щит. Он смотрел на молодую привлекательную женщину, чуть наклонив голову, как провинившийся подросток. Она была невысокого роста, с красивым одухотворенным лицом, которое окаймляли каштановые кудряшки. И еще был этот запах незнакомых цветов, такой родной и приятный… но вот названия Ме́ня так и не вспомнил. Несомненно, перед ним была Тори.