Елена Арифуллина - Кощеева дочка и бабушкина внучка

Варя прилипла носом к стеклянной дверце, разглядывая лягушек. Зачем они бабушке? Столько лягушек, а вай-фая днём с огнём не найдёшь!

Из-за следующей двери доносилось знакомое жужжание робота-пылесоса. Варя потянула за ручку.

По бежевому ковру ползает-трудится робот. А на нём… а на нём разъезжает, отталкиваясь одной ногой, крохотный бородатый старичок!

– И – эх-х-х-х! Навались, милок, не зевай! Давай, пошевеливайся! – прикрикнул он тоненько.

Оглянулся, увидел Варю. Пискнул и бросился в угол.

Варя кинулась за ним, споткнулась о пылесос и растянулась на ковре. А старичок исчез, как не бывало его.

Вот это да! Сюда бы Ксюшу Бубликову с её верным Топом! Уж она бы разобралась, что это был за старичок и куда он делся. Всех вывела бы на чистую воду…

Ксюша Бубликова носила огромные очки с черной оправой-велосипедом. А ещё у неё были торчащие косички с пышными бантами, вздёрнутый нос в веснушках и беспородный пёсик Топ, умеющий кого угодно разыскать по следу.

Ксюша и сама была не промах. Она выслеживала, подслушивала и подглядывала. Всё видела, всё замечала. Пряталась в шкафах и кладовках, сидела на чердаке и в собачьей будке. Словно невзначай, задавала коварные вопросы и мгновенно запоминала ответы. Потом всё сопоставляла и – опля! – изобличала преступников, находила похищенных и возвращала украденное.

А чем она, Варя, хуже? Да ничем!

Варя окинула комнату проницательным Ксюшиным взглядом и ткнула себя пальцем в переносицу, поправляя невидимые очки.

В следующей комнате – маленькой, с окном на веранду – нашлись бабушка с Лялькой. Обе сидели на полу и корчили друг другу рожи. Бабушка надула щёки, похлопала по ним пальцами. Лялька тут же собезьянничала. Бабушка высунула язык, достав им чуть не до кончика носа, но у Ляльки это не получилось.

– Та-ак… – сказала бабушка и вынула яркую метёлку для пыли – непонятно откуда, как фокусник.

– Фффу-у-у-у-у! – с силой выдохнула она, и ворсинки, разлетаясь, заплясали в воздухе.

Лялька взвизгнула от восторга и принялась дуть на метёлку изо всех сил.

– Молодец! – сказала бабушка. – Ты что-то ищешь, Варюша?

– Вай-фай ищу.

– А мы здесь без Интернета живём, – бабушкин голос прозвучал совершенно спокойно.

Варе показалось, что на неё обрушился потолок.

– Как – без Интернета?!

– Да вот так. Ещё и без сотовой связи. С вязь-то есть, да покрытие такое плохое, что её считай и нет.

– А-а-а… а как же… – только и получилось промямлить у Вари.

– Поедем в Осинкино, там связь получше. Можно будет с мамой поговорить. Варюша, мы скоро закончим, а пока не мешай, ладно?

Варя добрела до крыльца, села и попыталась всё обдумать.

Как можно жить без Интернета? Ну вот просто – как? Ни поиграть, ни пообщаться – ни с девчонками, ни с папой или мамой. И так всё лето!

Из зарослей сирени вышел кот Василий, глянул на Варю жёлтым глазом.

– Кис-кис! – позвала Варя.

Кот хрипло мявкнул и прошёл мимо: в кухню, к миске.

Оставалось только разреветься от горя и одиночества. Вот Варя и разревелась: всхлипывая и поскуливая по-щенячьи.

– Что плачешь, Варюша? – Бабушкина ладонь легла на затылок, такая же тёплая, как у мамы.

– Соску-у-у-учила-а-а-ась… – только и смогла выдавить Варя.

– Не плачь, моя хорошая. – Бабушка вытерла зарёванное Варино лицо носовым платком. Голос её звучал твёрдо, но ласково. – Завтра поедем в Осинкино, там маме позвоним. А сейчас пойдём, что-то интересное покажу.

Прибежала Лялька, принялась утешать: гладить сестру по рукам, по лицу, лепетать на своём языке. Варя всхлипнула последний раз и отправилась следом за бабушкой, разглядывая на ходу платок. В уголке была вышита крохотная зелёная лягушка.

В бабушкиной комнате и правда оказалось много интересного. Тройное стоячее зеркало – в нём, если приноровиться, можно увидеть много-много своих отражений. У бабушки Жанны тоже такое есть, трельяж называется. Внизу у него низкий столик, там расставлены всякие баночки и флакончики. Потом надо будет всё перенюхать… На стене большая картина: морской берег, а вдали горы. У окна стул и что-то вроде столика, покрытое белой тканью. А на подоконнике лежит перчатка из толстой кожи: большая, с раструбом. Интересно, зачем бабушке одна перчатка, если вторая потерялась?

– И-и-и-и-и… – тихо запищала Лялька, и в голосе у неё был восторг.