Пит Рушо - Енот и Пума

— И что он делает ср-р-реди пир-р-ратов?

— Самое время спросить! — Енот резко дернул девочку вниз, грохнул выстрел, и пуля взвыла у них далеко за спиной.

Подошли Дрозд с копьем и фон Вюртемберг с обнаженным мечом.

«Простые незатейливые вояки, — подумал рыцарь, — но очень уж их много, всех-то и не перебьешь, вот жалость-то». Первый стрелок забивал шомполом в ствол новый заряд.

С мушкетами были еще только двое. «Ну в Пуму, допустим, не попадут. Она худенькая, маленькая, чтобы в Пуму попасть, надо быть очень метким. Что-то я пока метких тут не вижу. Я увернусь, потому что, если я не увернусь, меня убьют. А Дрозда могут подстрелить, он смелый, таких смелых очень легко стрелять».

— Что приуныли? — заревел Вюртемберг, двигаясь навстречу англичанам. Подобрав на ходу булыжник, он швырнул его левой рукой в пирата, целившегося в него из мушкета.

Тот с дуру шарахнулся и промазал. Облако дыма не позволило третьему ничего разглядеть. «Что ж так медленно?!!» — думала Пума. Ее стрела попала в грудь первого стрелка. «Его же убьют, идет себе не спеша». Вюртемберг, действительно не спешил.

Куда спешить, если против четверых, включая Енота, целая армия? Первым делом он зарубил не успевшего выстрелить мушкетера. Взял ружье и застрелил бежавшего к нему прямо по руслу реки чернобородого кривоногого коротышку с турецкой саблей. Тлеющий пыж застрял в его медном панцире. Прикладом из-под руки, не глядя, ударил подошедшего сзади и, развернувшись, снес ему голову.

Дрозд с копьем полез в воду, чтобы быть поближе к рыцарю. Оставшийся мушкетер успел перезарядить оружие, хотел пальнуть в Дрозда, но Енот прыгнул к нему на плечи и успел оторвать ему ухо за миг до выстрела. Пуля щелкнула об камень, не причинив никому вреда. Енот с оторванным вражеским ухом, зажатым в зубах, прыгал по камням, сея панику в рядах противника. Пума стреляла удачно, но пираты все-таки наседали.

«Эх, Кархаду бы сюда, — думал с сожалением рыцарь, — был бы жив барон, такая бы драка получилась. А так очень просто, этих дурачков много, они окружат нас со всех сторон, соваться не станут и возьмут измором. Подождут-подождут и изрежут на куски».

Двое стали теснить их с Дроздом. Стоя в воде на скользких камнях, Вюртемберг отрубил одному из нападавших руку вместе со шпагой. Тот упал в реку и захлебнулся.

Дрозд легко ранил копьем второго, раненый струсил и больше в атаку не лез.

Англичане начали перегруппировываться, прячась за камнями от метких стрел Пумы.

В этот момент произошло событие, решившее исход битвы. Черный Дрозд нашарил что-то в реке и вытащил на поверхность железный зуб с продетым через него кольцом, какие иногда бывают вместо ручки на дверях.

— У себя в сарае приделаю к двери, — сказал Вюртемберг.

— Вряд ли, — отозвался Дрозд.

— Не вижу повода для пессимизма, дорогой друг, — наврал рыцарь.

— Я не об этом, — Черный Дрозд выбрался из воды, подошел к скалам обрыва на противоположном берегу и ударил ржавым гвоздем кольца в камень. Стержень вошел легко, как в масло. Дрозд потянул, и неожиданно для всех отварилась широкая дверь.

Пума увидела открывшийся вход в большую пещеру. Изнутри лился теплый мягкий свет, приятный и манящий непонятной волшебной сладостью. Пуме захотелось войти внутрь и никогда больше не возвращаться, но что-то ее удерживало.

Фон Вюртемберг вложил в ножны окровавленный меч и, зачарованный, пошел к двери. Черный Дрозд ловко подсек его древком копья, и рыцарь упал. Дрозд придавил его, что было силы к земле, закрыл ладонями рыцарю глаза и что-то стал шептать на ухо.

Пираты, которые еще могли двигаться, со счастливыми лицами медленно шли к пещере и стали скрываться в ней один за одним. Кто-то улыбался, кто-то пел, один пират помахал кому-то в пещере рукой. Роберт Стенфорд попытался тоже идти вместе со всеми, но ему мешала стрела, застрявшая в ноге. Мушкетер с оторванным ухом, заколотив в ствол пулю, шел последним. Он свирепо озирался, ругался, ворчал, но шел. Его спина еще видна была под сводами, когда он вскинул ружье и выстрелил. Пещера, дверь, кольцо – исчезли раньше, чем отзвучало эхо в ущелье. А на том месте, где мгновение назад был вход в таинственный мир, перед непреступной скалой, стоял старый индеец в куртке из белой лосиной кожи.

— Салют, Сова! — закричала Пума, бросила лук, побежала через речку и кинулась на шею старику, — ты вер-р-рнулся!

Пума плакала и смеялась.

— Я ничего не понял, — заявил Енот, — но сначала надо стрелу вытащить, а потом обниматься.