Александр Казакевич - Филипок в Рождестве

– Ты прав! А сейчас ложись отдыхать, потому что завтра утром я тебя разбужу и мы пойдём на таинство. Только ты после полуночи ничего не должен ни есть, ни пить! Хорошо?

– Ладно. А как называется это таинство?

– Причастие.

Засыпая в кровати, Филипок всё ещё думал, что это такое ПРИЧАСТИЕ, которое помогает победить любых врагов. Но так и ничего не придумал. Ему не терпелось побыстрее это узнать и он решил, что если быстрее заснет, то быстрее узнает разгадку этой тайны. Рано утром отец Илия тихо-тихо отворил его дверь, вошёл к Филипку в келью. Мальчик сразу открыл глаза. Монах ласково погладил его по голове и начал читать молитвы. Филипок вылез из-под одеяла и встал рядом. На этот раз молитв было гораздо меньше.

– А сейчас мы пойдём в храм, – сказал Филипку священник. Одевайся.

Мальчик быстро надел свитер и курточку, завязал шнурки на ботинках.

– Готов? – спросил монах.

Филипок кивнул. По дороге отец Илия сказал Филипку:

– Перед причастием нам надо сделать ещё одно очень важное дело.

Филипок смотрел на него снизу вверх и думал: сколько ещё важных дел его ждёт впереди? А батюшка продолжал:

– Чтобы причаститься, ты должен поговорить с Иисусом Христом.

Он на несколько минут подойдёт именно к тебе. Ты его не будешь видеть, но ты, возможно, почувствуешь, что он рядом. Я тоже буду рядом, чтобы помочь тебе.

– А о чём я должен буду говорить с Иисусом Христом?

– Ты должен будешь ему честно признаться во всём, в чём считаешь себя виноватым. Только не скрывай ни одной детали, а то у нас ничего не получится.

– Ну как же я смогу Богу говорить о себе плохие вещи?

– Всё, что ты скажешь, Христос тебе простит. Простит навсегда. А всё, что ты утаишь, так и останется с с тобой. И причастие не получится. И в бою ты не победишь. И по Дороге не пойдёшь. Понимаешь, ничего не будет!

– А как говорить Богу про то, где я виноват?

– Просто скажи: Господи! Я плохо поступал! Я злился. Я обижал родителей. И сам обижался на них. Я ссорился с сестрой. Я не делал уроков. Я обманывал. Я смеялся над другими. Я обсуждал недостатки людей. У меня было плохое настроение. Прости меня, Господи!

Они перекрестились и вошли в храм. Оказалось, что почти все монахи монастыря были уже внутри. Послушник Николай читал молитвы и они разносились по всему зданию. А рыжебородый священник Александр обходил храм с кадилом. Мальчик оглядывался по сторонам, а потом не выдержал и спросил отца Илию:

– Когда же, наконец-то, сюда Христос придет? Я переживаю, а его всё нет и нет!

– Как же нет, когда он здесь давным-давно. Я же говорил, что его ты не увидишь глазами, ты его должен почувствовать. Иисус Христос ждёт, когда ты будешь готов рассказать свои грехи. Ты их вспомнил?

– Некоторые вспомнил.

– Ты готов?

– Наверное, готов!

– Тогда пойдём к его иконе. Я тебя накрою, а ты начинай говорить.

И Христос сразу же подойдёт к тебе, будет слушать и слово за словом очищать твою душу!

– Пойдём!

Они подошли к иконе Спасителя. Мальчик внимательно на неё посмотрел.

• А почему на ней написано «где все»?

Монах засмеялся:

• Да, такой вопрос часто хочется задать в ваших городских храмах, когда там мало людей. Но на самом деле это другие слова. Художник их сократил, так было раньше принято. А означают они не «где все», а Господь Вседержитель. Ну что? Ты готов к исповеди?

Священник накрыл голову мальчика епитрахилью. Филипок сначала сбивчиво начал говорить те грехи, о которых ему рассказал монах, пока они шли в церковь. Через минуту он вдруг почувствовал, как с ним что-то произошло. Его словно окатила теплая волна. Она гладила его по голове, она обнимала его, она касалась его глаз. И из глаз вдруг потекли слёзы. Рыдая, мальчик продолжал говорить:

– Господи! Я так неправильно поступил, когда сбежал с Сонечкой из вагона поезда на этот вокзал. Если бы я этого не совершил, то сейчас с моей сестрой было бы всё в порядке. Сонечка никогда не жаловалось, но я же старше, я должен был понять, что девочке нельзя жить без дома…

И ещё много другого было сказано Филипком. Мальчик рассказывал и плакал. И ему почему-то было не стыдно, а обидно. Обидно на себя, что он сделал столько глупостей, хотя можно было жить без них. Когда он закончил, отец Илия заглянул к нему под епитрахиль и спросил:

– Всё?

– Наверное, всё!

– А Христа ты почувствовал?

Филипок тут же понял, что это за ласковая волна омыла его своим теплом и любовью.

– Почувствовал!