Сергей Смирнов - Большие-пребольшие куклотайны!

Это куклу Тасю очень беспокоило: она не любила, когда ей оказывали уж слишком много внимания, а про других забывали. Ведь те куклы, которые характером подобрее, могут просто расстроиться, а те, которые самолюбивы, могут даже обидеться – себе же на беду, потому что от обид на других куклы быстрее выцветают. Теряют живой цвет.

Кукла Тася подумала и сама решила исправить недостаток – познакомиться с куклами и другими игрушками Маши и предложить им где-нибудь «бывать» за компанию.

На старом, большом-пребольшом кресле сидел мишка. Он сам был таким большим-пребольшим, что занимал почти всё кресло. В просторной комнате он сразу бросался в глаза, откуда ни посмотри. И при этом он явно старался не привлекать к себе особого внимания и собой не хвалился, что он такой большой – сразу было видно, что мишка хороший.

А на окне, точнее на подоконнике, сидела очень красивая куколка, одетая в зеленое платьице, очень похожая на людей, точнее на совсем взрослую женщину, но очень уж худенькая – одним пальчиком обнять можно!

И еще эта кукла почему-то сразу показалась Тасе самолюбивой и не особенно доброй и веселой, хотя и улыбалась. Но улыбалась как-то холодно, – так улыбаются взрослые, когда им очень не хочется с кем-нибудь дружить, но надо проявлять вежливость и, как говорится, «уметь себя вести». Поэтому Тася решила начать свое знакомство с мишки.

И вот пока Маша спала после обеда, Тася подошла к мишке.

– Здравствуй, мишка! Тебя как зовут? – спросила она.

– А так и зовут, – добродушно, хотя немного лениво ответил мишка. – Мишка. Я – мишка Мишка! Легко запомнить, да?

– Легче некуда, мишка Мишка, – весело сказала Тася. – Мне нравится. Хорошее имя.

– Ну, прямо такое всё из себя оригинальное! – сказала на окне красивенькая куколка-худышка, хотя говорили не с ней, и хмыкнула.

Она сказала это заносчиво и высокомерно, то есть с высоты своего величия, которое было не очень высоким: подумаешь, подоконник! Не с верхушки же высокого дерева…

– А ты на свое имя посмотри! – огрызнулся мишка Мишка. – «Гаврилка» какая-то! А как тебя Маша издалека зовет, слышала? Получается «Гав-Гав»! Как собачку дразнит!

Он отвечал весело, но всё же немножко злорадно.

– От лохматого «гаврилки» слышу! – в ту же секунду откликнулась красивенькая куколка и добавила: – «Медведь – пора бы похудеть!»

Видно было, что себя показывать, выставляться и ссориться она умела лучше всего.

«Ой-ой! Вот это да! – подумала Тася. – Какой у Маши непорядок. А она, наверно, и не знает. Как бы всё исправить? Как бы их подружить?»

– А меня Тася зовут, – громко сказала Тася и так сразу отвлекла мишку и куколку от их перепалки. – И как вам мое имя?

– Нормальное, – как обычный мальчишка, а не мишка, сказал мишка Мишка и все-таки добавил огонька в ссору-перебранку с красивенькой: – Получше, чем у этой хвастливой «гаврилки».

– Что ты ехидничаешь, Мишка? – сделала сердитый вид Тася; именно «сделала» для нужного дела, потому что по-настоящему она сердиться не умела. – Я даже не знаю ее имени. А что ты будешь делать, если оно мне вдруг понравится больше, чем твое? Я же не виновата буду в том, что оно понравится. Оно же само понравится, не я же его буду нравить, хотя так не говорят.

Мишка Мишка немного растерялся и стал думать, а кукла Тася воспользовалась этим, чтобы подойти к красивенькой кукле, сидевшей на подоконнике.

– А можно узнать, как тебя зовут? – спросила она, глядя на красивенькую с пола, то есть снизу вверх.

– Габи – вот как! – ответила та, глядя на Тасю сверху вниз. – А по-взрослому Габриэлла.

Правда, вот так – сверху вниз – она всегда на всех смотрела, даже когда оказывалась вовсе не выше.

Тася удивилась:

– Ой, как странно! – удивилась Тася. – Я такого имени даже никогда не слышала.

– А мне даже очень странно, что ты меня не знаешь, – с вежливой улыбкой, но очень холодным взрослым голосом ответила та. – Ты, наверно, из какой-нибудь глуши. Меня весь мир знает, меня все любят. Я – самая знаменитая кукла во всем мире!

– Ну, насчет того, что все тебя любят, это ты раздула! – весело усмехнулся в кресле мишка Мишка. – Многим ты уже глаза намозолила! Тебя так много стало по всему миру, прямо как манной каши в большой-пребольшой кастрюле. Или вон как сорняков в саду!

«Ну, вот опять!» – с грустью вздохнула про себя Тася.

– А что, имя звонкое, – сказала она. – Имя как раз мне нравится.

– Слышал, увалень нечёсаный? – крикнула красивенькая мишке Мишке (напомним, что куклы умеют переговариваться и даже кричать так, что их никто, кроме них самих, не слышит, поэтому Маша, хоть и спала совсем неподалеку, не проснулась).